про рыжую

чтоб рыжей не притворялась,
я выжег ей все веснушки.
смешал с волосами кости от дюжины черных маслин.
залил глаза красной краской,
лицо утопил в подушке,
добавил ножовкой морщины для будущих пантомим.
и больше она не брыкалась.
и не звенела цепями.
а мирно-покорно, как цербер, лежала у врат самых в ад.
уткнувшись растерянно в лапы.
ладонь растворяя слюнями.
глотала строчку за строчкой мой самый отборнейший мат.
а на последнем совете,
в истину веруя слепо,
кинув игральные кости, в глотку вцепилась судье.
слишком порочна для рая.
и миловидна для пекла.
(отчего то так в моем вкусе) лежит пусть в сырой земле.


Рецензии