Сыновьям

Простите мне, ребята, мой настрой,
и мысли грустные мои и ностальгию,
поймите, мои нервы не стальные,
мне очень трудно быть самим собой.
Всё навалилось разом на меня,
и возраст и нелёгкие болячки,
и трудные семейные задачи,
жить без которых я не мыслю дня.
Я в меру сил активен и спокоен,
Я всё смогу, и если захочу
в любую цель, как смелый Чингачгук,
я попаду без промаха стрелою.
Я всё смогу, я всё преодолею,
и вечный сумрак и каскад забот
в груди моей пока ещё живёт
нетленный дух одесского еврея.
Мне завещал, погибший в муках дед,
бороться с каждой новой заморочкой,
не застывать пеньком на зыбкой почве,
а  двигаться к свершению побед.
Да я порой в сжигающем дистрессе,
и если задыхаюсь в сонме бед,
я твердо помню то, что десять лет
я набирался мужества в Одессе.
Вы помните, как Мишка-одессит,
с постигшим горем и бедой справлялся,
Я , как и он в строю бойцов остался,
и потому мне пропасть не грозит.
Тому, кто с детских лет общался с морем,
и о далёком плаванье мечтал,
не страшен бед житейских грозный вал,
несущий людям массу бед и горя.