Физкультурники-бегуны

Каждое утро ты встаешь ровно в семь часов и бежишь на пруд. Ты поклялась себе, что будешь заниматься спортом, что будешь бегать каждый день и делать зарядку даже зимой, даже в лютый мороз. После такой мысли уже нельзя отступать. И тебе приходится волей не волей, нехотя протирая глаза, вставать по настырному зову будильника.
На улице прохладный свежий воздух. Ты, наконец, просыпаешься, забывая о том, что минуту назад хотела все бросить и плюхнуться на кровать.  Бодрая и подтянутая, ты бежишь рысцой, улыбаясь таким же физкультурникам-бегунам. Кто-то улыбается тебе в ответ, кто-то угрюмо пробегает мимо, делая вид, что не замечает. Ты останавливаешься у турника, машешь руками, делаешь зарядку, потом запрыгиваешь на турник, пытаешься подтянуться или хотя бы поднять ноги, со стороны напоминая червяка, который пыжится, сам не зная почему. Разочарованная, ты спрыгиваешь, ругая себя за лень и несобранность. И тогда уже в который раз клянешься себе, что непременно опять должна научиться подтягиваться и поднимать ноги.
 Бодрая и подтянутая,  ты снова бежишь рысцой теперь только в обратном направлении.

Дядя Коля, сосед по этажу, тоже бегает по утрам и делает зарядку. На вид ему лет пятьдесят. У него уже большой сын, который живет  в другом городе с женой и дочкой. Сам же дядя Коля живет в этом доме  уже почти тридцать лет вместе с тетей Катей, ворчливой и озлобленной женщиной. Примерно, раз в неделю тетя Катя закатывает мужу скандалы, когда тот, согласно своему внутреннему распорядку, обязательно напьется до чертиков и на карачках  приползет домой. Флегматик дядя Коля еще ни разу в жизни ни на кого не повысил голос, даже на свою ворчливую жену, даже будучи в пьяном виде. Безропотно  выслушивал вопли тети Кати, наследующий день так же безропотно, будто подчиняясь внутреннему механизму, семенил в магазин за картошкой.
 Дня через два, оклемавшись, дядя Коля  опять надевал штаны и футболку  и бежал на пруд. А те, кто слишком часто видели его в компании отъявленных пьянчуг, удивленно пялились на бегуна, не веря своим глазам.
С дядей Колей, как два физкультурника, мы несколько раз  встречались на пруду и, конечно, очень удивлялись. Дядя Коля в таких случаях не забывал меня похвалить за то, что я бегаю. А потом, если мы с ним возвращались вместе, начинал рассказывать про кошку Муську, которую он очень любил и для которой в универсаме покупал самую лучшую рыбу, а также по дороге срывал сочную травку.
Кошки у нас общая тема. Мой Петька тоже любит сочную травку и вкусную рыбу. Так же, как и Муська, Петька ненавидит улицу и всегда истошно кричит, когда я его пихаю в сумку, чтобы хоть на часок вынести погулять. Муська, как и Петька, домашняя кошка. Дядя Коля ее даже и не пытается выносить на улицу. Зачем травмировать животное? И я после этих слов вынуждена признать, что на  хозяина Муське все-таки повезло чуточку больше. Так мы болтаем с дядей Колей до самого дома, потом дружно срываем на лужайке сочную травку, поднимаемся на лифте и расходимся в разные стороны к своим любимым кошкам.

В конце августа стало вдруг по-осеннему холодно. Полил дождь. Все эти дни я сидела дома. Потом опять сидела дома даже тогда, когда потеплело. Просыпалась в девять или даже в десять часов. На пруд я ходила теперь просто так, гулять, равнодушно поглядывая на суровых и поджарых бегунов-физкультурников. Один из них узнал меня, видимо, хотел о чем-то спросить, но потом вдруг нахмурился и пробежал мимо.
Я гуляла в свое удовольствие. Наблюдала за утками, собаками, а также выдрой. Она поселилась на нашем пруду недавно. Видимо, приплыла к нам по речке Ичке из Лосиного острова. Людей выдра боялась, но больше всего собак, которые всегда лаяли. Поэтому из зарослей выплывала только тогда, когда рядом никто не шумел. Она плавала на пруду осторожно, будто лодочка, подбирая на своем пути все, что могло оказаться съедобным: сладкие тополные ветки, огрызки от яблок, хлебные крошки, которые  еще не успели потонуть. Однажды я решила нарезать ей морковку. Но, к сожалению, морковка оказалась тяжелее воды. Так что выдру, к моему огорчению, покормить не удалось.

Дядя Коля опять запил. Опять орала на него жена и даже выгнала из дому. Ночью ему пришлось лежать на лавочке и мерзнуть. А утром он делал вид, что никого не узнает. Небритый, отворачивался от знакомых. И от меня отвернулся, когда я прошла мимо него в подъезд, накупив в магазине для Петьке толстых еще живых карасей.