Русское застолье. Рассказ

      Зачем правительство сделало 23 февраля выходным днём? Чтобы мужчинам не было обидно, что есть день 8 Марта, испокон веков праздновавшийся в СССР, но оставшийся «красным» днём календаря в «демократической» России.
      Наконец-то наши Защитники имеют свой День. Это правильно: Армия, по традиции, для россиян ассоциируется с твердыней русской земли, с охраной рубежей, с незыблемостью русской идеи…  И русские солдаты вправе рассчитывать на признание их заслуг перед Отечеством.
       Однако, не все наши мужчины – служили, и не все они  - Защитники… Такова правда.  Но новый День с радостью празднуют все мужчины, даже «отмазавшиеся» в своё время от обязательного призыва. И ждут подарков от своих любящих женщин…
         И мы, женщины, в этот День радуем своих милых подарками и угощением, потому что – Праздник… И нам приятно видеть улыбку благодарности на их счастливых лицах, - потому что мы их любим…
         В эти праздничные дни женам приходится готовить больше обычного, рискуя выбиться из бюджета, чтобы не ударить в грязь лицом перед гостями.
И еще: подавать, угождать и терпеть, лишь бы всё было хорошо…
        Сегодня Сергей с Игорем встретились «отметить» Праздник.
       Сергей – здоровенный, красивый мужичара за сорок, эгоист, лишенный чувства юмора, редко, но метко пьющий, следящий за собой; бывший «сотрудник» силовых структур, непонятно каким образом существующий на законную пенсию. Или не только на неё…
        Игорь – работающий кузен Сергея: тоже сорокалетний, но кажущийся гораздо старше старшего кузена, в силу более частого употребления горячительных напитков и ведения неправильного образа жизни.
       Все праздники отмечали в доме Сергея, - вместе с Игорем обитала мать, выступавшая в роли верного, но неудачного Цербера для старого бобыля-сына.
        Женщина Сергея, грустная молодая пленница жизни, безропотно терпела частые  застолья братьев, случавшиеся по случаю и без, подавала им на стол, а потом убегала из кухни, чтобы не внимать шумным разговорам братьев и могучему духу спиртного, исходящего от пирующих.
        После каждой пьянки мужа и его родственника она давала себе клятву, что в ближайшие дни уйдет от своего самовлюблённого неласкового мужа, но проходили дни, а она не могла разорвать порочного круга презрения и любви…
       Некоторые странные темы разговоров мужчин она все же слышала, - и шарахалась в недоумении.
      В качестве залога радостного отмечания праздника была приобретена литровая бутыль горилки «Немиров», опустевшая вся к концу торжества. Впрочем, принятого мужчинам показалось недостаточно, и они «оприходовали» еще и остаток клюквенной наливки, спрятанной в качестве НЗ под мойкой…
       Вначале мужчины вспоминали школьное детство: как играли в ножички за городом зимой, а третий мальчишка, которого взяли с собой, познакомившись с ним в электричке, - украл ножичек, самый лучший, и сбежал. Тот ножичек был любимым ножом отца Сергея. И взят был сыном из дома без спроса…
      По ходу воспоминаний пытались на практике продемонстрировать, каким именно образом они бросали ножички в начале восьмидесятых…
       И женщина спешно спрятала в дальние ящики стола все кухонные ножи…
       С недовольством обсудили малое количество медалей наших олимпийцев на текущей Олимпиаде в Ванкувере. И лица их были полны серьёзности и чванства, словно они, каждый, представляли себя генсеками, наставлявшими спортсменов защищать честь Родины перед империалистическим миром.
        Потом перешли на обсуждение бывшей любимой девушки Игоря. Любимой девушкой она была лет пятнадцать тому назад, в Белоруссии. И так толком и не ответила Игорю взаимностью, но он до сих пор ее вспоминает. И обвиняет в том, что белорусская чаровница, баловавшаяся заговорами и нетрадиционными практиками, сиречь «ведьмовством», приворожила его, молодого, но обманула: замуж не пошла. Посмеялась над любовью пылкой…
      Или заглянула в судьбу ухажёра, да и не захотела с ним жизнь связывать… Такая-сякая…
      И, вспомнив несбывшуюся мечту Игоря, мужчины перешли на характеристики других своих знакомых женщин, когда-либо бывших…
       Даже Сергей припомнил нескольких своих пассий, ничуть не считаясь с чувствами своей женщины, у которой тоже было что вспомнить, - и сравнить. Но она старалась молчать, не будить лихо. Однако, ей было неприятно слышать о том, как её мужчину знакомили с той-то и той-то, но та была просто толста, а та – с квартирой, но тоже толста…
     Словно других, менее избитых характеристик для женщин не существует: все или толстые, или худые, с квартирой или без… Ни слова не прозвучало  «телячьих нежностях» и мифической любви…
     От чрезмерной откровенности братских разговоров женщину почти тошнило, но она привыкла терпеть всё это за пять лет совместной жизни. Даже научилась думать о своем, прекрасном и недостижимом, и не впускать в свой внутренний мир всю эту бессмыслицу застольных бесед.
     Когда-то она устраивала веселые скандалы, била чашки и плакала, наивно пытаясь привлечь внимание мужа к себе. Словно он – какой-нибудь буйный итальянец или галантный француз, и способен во хмелю помнить о ней, прекрасной, хрупкой и неповторимой…
       А он был просто «наш» человек, и,  начав пить, не мог да и не хотел останавливаться. Она мечтала «перевоспитать» его своей любовью и долготерпением, но просто теряла себя…
            Обсудив все визуальные и кулинарные достоинства своих бывших знакомых дам, мужчины перешли к обсуждению модных тем: политики и необычных происшествий. Вспомнили армию, события в Сумгаите и Грузии в конце горбачёвских времён…
      Женщина была относительно молода, совсем не помнила того времени и прислушивалась к их словам не без интереса. Мужчины размахивали руками, с пеной у рта доказывали что-то непонятное, что казалось каждому из них важным и судьбоносным.
       Затем раскритиковали двух самых известных, самых высокопоставленных лиц государства, увязав их появление с Питером, и, почему-то, с переименованием Ленинграда в этот самый…Питер…
      Женщина поняла, что скоро опьянение мужчин достигнет апогея: как правило, это происходило при их обращении к сложившейся политической ситуации, и ее предыстории. Однако, в этот вечер она несколько ошиблась.
      Ввиду обнаружения клюквенной настойки, возникло оживление…
      И двое мужчин, раскритиковав «битвы экстрасенсов» и нечто «мистическое» на ТНТ, перешли к теме НЛО. Нераскрытой, но давно набившей всем оскомину. 
      Вспомнили калмыцкого лидера Кирсана Илюмжинова: кто-то из братьев не то читал в бульварной газетенке, не то видел репортаж в какой-то передаче, снятой неким шутником, - что самого известного «друга степей» в нашей стране якобы похищали инопланетяне…
      Но пьяным казалось, что они знают о феномене НЛО намного больше всяких разных «посвященных» и контактёров… Что они лично знают Такое…
        Женщина усмехнулась, хотела было отмахнуться от глупых пьяных братьев, предложив им чай с плюшками. Но они возразили: нет, ты послушай, это – секрет! Но мы так хотим им поделиться с тобой… И со всем миром…
- Когда я жил на Тулака, в частном доме, - начал Игорь заплетающимся языком, - меня забирали инопланетяне. И Сергей тому свидетель! Нет, ты, женщина, не смейся: правду говорю, хотя и пьян! Сама знаешь, я выдумывать не умею, не дал бог жабе хвоста, а мне – фантазии… Правда - забирали!... Глаз даю!
      Лет десять тому, в первый год президентства нашего теперешнего премьера, пили мы раз с Сергеем водку. Тоже 22 февраля, под праздник, который тогда еще выходным не считался… И тебя тогда с нами не было, поэтому еды было мало: ни тебе котлеток, ни печеночки жареной, ни зразов с грибами, не то, что сегодня!... И мама на работе была в ночную смену, - никаких женщин!
       Так вот, когда почти всё в доме было выпито и съедено, вышел я на улицу покурить, на звезды поглядеть. Люблю, знаешь ли, в таком состоянии, взор обратить к небу, обозреть Млечный Путь,  забыть обо всём…
    Это теперь перестал я на звёзды смотреть, - стар стал, ко всему равнодушен…
      В общем, стою, курю… Рассматриваю рисунок созвездий, пытаюсь вспомнить, как какое называется. И понимаю: я всё забыл… Годы беспутной жизни не способствуют сохранению школьных знаний…
     И вообще, в нашем ПТУ, где я учился на газосварщика, мельком рассказывали про астрономию… Но мне этот предмет казался безумно интересным, до сих пор помню учебник за 10 класс Воронцова-Вельяминова…
      Курю, значит, вторую сигарету, собираюсь в дом вернуться. Еще выпить хотел и закусить, хотя уже почти ничего не осталось из запасов… Думал, что Сергей ко мне на улице присоединится, но он к романтике равнодушен…
       И вдруг вижу: одна звезда буквально на глазах увеличивается. Словно рождается Сверхновая, но совсем рядом…  Красиво так светится…
     Но свет ее становится нестерпимо ярок, всё приближаясь ко мне, и лучи радужные по мне мелькают, играют, ослепляя…
      Хотел было в дом кинуться, рассказать брату про странную звезду яркую, но чувствую: с места не могу сдвинуться. Что за чудеса? Просто чертовщина какая-то: стою и не шелохнусь, будто к земле прирос, и рта раскрыть не в силах, словно дерево безголосое…
        Звезда яркая вся покрылась туманным маревом, свечение ослабело, но лучи призрачного света продолжали меня держать в плену неподвижности и немоты. Однако, удивление прошло, и хмель весь выветрился.
      Понял я, что это никакая не звезда спустилась с неба, а тарелка к нам прилетела. Дом-то наш прежний на отшибе стоял, под снос предназначался. Поблизости, кроме нашего дома, никто уже не жил. Все прежние соседи разъехались, а дома их под снос пошли. Одни мы с матерью еще держались…
         Смотрю: в свете лучей, которые, как я понял, были прожекторами, идут ко мне двое… Нет, трое: двое впереди, а третий – вслед за ними… И всё, - больше ничего не помню. Совсем ничего.
        Прошло несколько минут. Сергей доел свою котлету, досмотрел передачу, и минут через десять вышел-таки на улицу, в дом меня позвать. Глядит, а возле дома – пусто, никого нет! Только сигарета недокуренная валяется у порога, - и два бычка. Удивился Сергей, - сам закурил, даром, что недавно бросил в очередной раз. Куда брат запропастился, думает?
 - Да ничего я не думал тогда! – заспорил Сергей. – Решил, ты куда-то за водкой пошел, но куда? Магазина круглосуточного тогда на Тулака не было…
     Стою, курю, значит…  Пальцем ноги перебираю два бычка, брошенные Игорем у дверей дома. Думаю: с чего это брат бросил, помимо окурков, и совсем целую сигарету? Совсем такое транжирство на него не похоже…
     Вдруг – лучи яркие прямо в глаза ударили, ослеп  на мгновенье. Будто фонарик окулиста в тёмном кабинете на очередной медицинской комиссии… Тогда мне часто приходилось медкомиссии проходить…
       Ослеп, значит, и целую минуту, наверно, не в силах был глаз открыть. Открываю: темень вокруг, никаких лучей, кроме звездочек далеких в небе.
        Глядь, - рядом Игорь стоит. Спрашиваю: «Ты где был?» А он в ответ: «На летающей тарелке… С тремя во-от такими маленькими странными нелюдьми, росточком с небольших женщин…Они ко мне в сиянии волшебных лучей спустились по блестящей световой дорожке…» Ну, думаю, надо нам закругляться с этой выпивкой, так и до «белочки» недалеко… У Игоря все симптомы - налицо…
       «Не веришь? – спрашивает. – Хотели меня взять для опытов или еще для чего-то…
     Но не взяли: сказали, живи на своей Земле дальше: не подходишь ты нам! Состав крови у тебя такой странный, не как у других людей. .. Ты, верно, мутант генетический или больной… в крови столько спиртового топлива, - хватит на десять таких тарелочек, как наша, - и три подпространственных прыжка…»
     Тут я совсем обомлел: если я иной раз фантастику почитывал на досуге, то Игорь – вовсе не утруждал мозги подобной галиматьёй. «Так что же там с тобой делали, на этой тарелочке? - спрашиваю. – Анализы крови брали?»  Игорь так серьёзно, удивлённо, изучающе на меня смотрит, молчит, а потом…
     Он меня добил: «На какой такой тарелочке? Я только что вышел курнуть, а ты тут же назад меня загнать хочешь? Кино, что ль, по ящику про «летающие тарелочки» показывают? Что спокойно не даешь на звёзды посмотреть?! И так рядом грузовик проезжал, фарами насветил прямо на меня, - глаза чуть не ослепли! И люди в машине сидели, про дорогу спрашивали… Но куда же они ехали, в какую сторону? Забыл! И откуда тут грузовик взялся? И трасса в стороне… Эх, пойдём еще выпьем!»
      Понял я: он внезапно всё забыл, что только что выдумал. Совсем допился брат, думаю… Нужно ему кодироваться, похоже, не то хуже будет… И так уже никому не нужен, с этой регулярной пьянкой!  Он ведь как себя ведёт? Пьёт, и не ест… Ему лишь бы на звёзды смотреть и себя жалеть… Не то, что я…
- Зачем вы мне эту старую бредовую историю рассказываете? – рассердилась вдруг женщина. – Спать вам пора, пока зелёные человечки за вами не явились!
      Игорь неожиданно засобирался домой, став вдруг суетлив и беспокоен, как китайская игрушка-болванчик. Даже не захотел выпить с братом «на посошок», мотивировав возникшее стремление уйти  желанием успеть на последний трамвай. Денег на такси у него не оставалось, как всегда: почти всё уходило на пиво, водку и нездоровую пищу в качестве быстрой закуски…  Лишь малую долю зарплаты он отдавал матери в «семейный котёл»…
- Да ты подожди, Игорь, не спеши! – пытался остановить заспешившего брата Сергей. – Она же нам не верит! Считает, что у нас на двоих – одна «белочка»! Ведь так, женщина, признавайся?!
     Но она лишь молчала, не зная, как реагировать: она не любила, когда мужчины замечали её присутствие, будучи уже достаточно пьяными… 
- Покажи ей, Игорь! – Сергей возбуждённо ухватил брата за ворот рубашки. Тот пытался отстраниться, при этом верхняя пуговица его рубашки отскочила и с тихим звуком шлёпнулась на пол. – Жалко тебе, что ли? Покажи… Пусть видит!
      Привыкший с детства подчиняться старшему родственнику, который был старше на целых два года, слабохарактерный и пьющий Игорь покорно расстегнул еще две пуговицы и показал свою грудь, бедно поросшую волосами. Слева, пониже ключицы, вниз убегали несколько темных родинок. Что-то они напомнили молодой женщине, но что?
- Смотри внимательно, ты, любительница звездного неба! В вашей школе был телескоп, ты сама говорила! Узор какого созвездия ты здесь видишь?
- Большой Медведицы, - тихо пробормотала женщина, вспоминая вдруг веселую юность и полуночные бдения у телескопа… - Это просто игра случая… Родинки, - не более того…
- Зачем ты рассказал ей? – нервно выкрикнул Игорь. – Теперь она будет смеяться надо мной… Всё равно я ничего не помню из той ночи…
- Зато родинки у тебя на теле появились на следующее утро после той ночи, - возразил Сергей. – Вначале они были красными пятнами, но потом потемнели, сделавшись обыкновенными родинками… их узор похож на классное тату!
       Игорь ушёл, а Сергей лёг спать, позабыв про недавнюю откровенность с женщиной о том, чему им с Игорем пришлось стать свидетелями… Во всяком случае, с Игорем действительно произошло НЕЧТО! …
         Женщина тщательно укрыла своего спящего мужчину теплым одеялом, тихо утащила свою подушку в другую комнату: она не любила вдыхать исходящий от тела мужа аромат, естественное последствие подобных русских застолий. У него весь хмель улетучивался через поры кожи.
        Она постелила себе на диванчике, сиротливо прикрывшись тонким жаккардовым покрывалом. Под ним будет холодно зимней ночью, но можно раскинуть руки, словно птице, и чувствовать себя в полёте хотя бы спящей… Пыталась уснуть, но передумала, вспоминая вновь и вновь рассказ двух подвыпивших мужчин: встала, подошла к зеркалу, сбросила с себя одежду и спокойным взглядом оглядела свою наготу. 
      Тело ее, еще молодое и физически развитое в ходе прежних лет спортивных тренировок, сохраняло прекрасную форму, бросало вызов равнодушному зеркалу. Но женщина отнюдь не собиралась восхищаться собой: она всего лишь еще раз осмотрела свои удивительные родинки, покрывавшие часть груди и живота.
     Она всегда увлекалась астрономией, и знала хорошо: рисунок родинок на её теле безупречно воспроизводит звёзды в созвездии Пегаса… Несколько крупных родинок и множество крошечных, всего числом сто шестьдесят шесть… Вот - Эниф, вот – Маркаб, вот – Шеат… И Альгениб, почему-то больше других на её теле, хотя на небе он – всего лишь звезда второй величины… Но на её коже родинка, символизирующая Альгениб, что слева от Маркаба, - самая большая… может быть, потому, что душа её пришла оттуда?  Только зачем?