Соблазн

               
                (Светлой памяти Володи  Белянкина посвящается).

    Все человечество,  живущее на земле, независимо от социального положения, делится на три категории людей,  каждая из которых подчинена своим правилам жизненного закона.
К первой категории относятся те люди, которые всю свою жизнь живут так сказать на «халяву». Им, неизвестно за какие такие заслуги,  как манна небесна сыплющаяся с неба, все в жизни дается легко и просто. С раннего детства кто-то из живущих  вокруг людей решает за них все жизненные  проблемы, создавая им благополучие. Они же, пользуясь результатом чужих трудов, считают, что так оно и должно быть. В своей наивной простоте они думают, что все люди вокруг, так же как и они, живут по  закону, - «бери, пока дают».
Это достаточно  ленивая, работающая только языком, паразитирующая категория людей.
  Вторая категория людей живет по закону, - «только курица от себя гребет».
Это - пожизненные тащишки. Они тащат к себе все, что плохо лежит вокруг. Эта категория  людей всегда в движении. В своих стремлениях они азартны и изобретательны. В азартном стремлении они не спят ночи напролёт, продумывая план как бы обмануть всех на свете  и добыть то, что им понравилось. О! Как они бывают, счастливы, когда это у них получается.
Третья же категория людей подчинена жизненному закону – «как потопаешь, так и полопаешь». Это самая несчастная  часть человечества. Чтобы получить от жизни хоть самое малое благо им всё время приходиться трудиться. И не важно, какое это благо – материального или духовного плана.  Они ни чего не получают  даром. За любую малость людям третьей категории приходится платить.  Но самое главное их несчастье состоит в том, что их внутренний мир никогда не знает покоя. Их словно ржавчина изнутри поедает зависть к людям, которым всё даётся даром.  Но еще больше их мучает соблазн. Соблазн взять  то, что плохо лежит.
«Сходит же им все с рук», - думают они о второй части человечества. И уступив великому соблазну - взять - платят за это, дорогую цену.
Провидение, выдавая мне судьбу при рождении, отнесло мою жизнь именно к этой третьей части человечества. И  обрекло меня  на вечную внутреннею борьбу с соблазном.
Причём,  то ли рука у него дрогнула  в эту минуту, то ли от доброты душевной Оно щедро насыпало на чашу моих жизненных весов соблазна. Зависти к людям я не испытывала, а вот соблазн! Он всегда жил где-то рядом готовый в любую минуту предоставить мне свою услугу. Но за его услуги Провидение почему-то крепко наказывало меня. Убедившись на горьком опыте в том, что за все жизненные блага мне приходится платить ту или иную плату, я выработала для себя правило никогда и ничего не брать даром. Будь то  подарок, который я должна была обязательно отдарить. Или любая кем-то оказанная мне услуга, за которую я должна была отблагодарить человека. Или саженец для сада, который я должна была купить, а не взять где-то даром.
Вот на саженцах соблазн и поглумился надо мной.
Я мечтала заложить вокруг дома сад. Мне хотелось, чтобы в этом саду росли все плодовые деревья, которые могут расти на Урале. Но беда была в том, что я ничего не понимала в саженцах. Чувствуя это, продавцы саженцев безбожно надували меня, продавая мне вместо сливы китайскую вишню, или вместо культурной яблоньки  - яблоньку дичку.
И вот в очередной раз довольная и счастливая я купила на пластовском рынке совершенно голую веточку с сухими корнями под названием «уральская яблонька», и посадила её в своём будущем саду. Молодой человек, продававший мне эту яблоньку, горячо убеждал меня, что не позже чем через неделю на ней распустятся почки. Однако через неделю моя яблонька не только не начала распускать почки, но почему-то совершенно засохла. Она торчала из земли унылым прутиком, и не подавала никаких признаков жизни.
Наблюдая за тем, как я сокрушаюсь над моей не состоявшейся яблонькой, Володя Белянкин  от всей души, желая помочь мне, предложил :
- Что ты страдаешь над этой  засохшей вичкой. Неужели ты не видишь, что яблонькой - то она никогда не была. Если ты действительно хочешь вырастить настоящие плодовые деревья, саженцы нужно взять в плодопитомнике, а не на рынке. Совсем недалеко, от Южноуральска находится брошенный питомник. Давай съездим туда на машине  и накопаем для тебя,  любых саженцев, каких только твоя душа захочет. И будут расти у тебя в саду и яблони, и груши, и сливы, и даже уральский виноград. Он говорил о моей мечте так увлечённо и при этом его карие красивые глаза горели таким азартом,  что, забыв о своих правилах «не брать ничего даром», я тут же согласилась.
Я то согласилась. Но моё Провидение было против такого решения.
   Мы договорились выехать рано утром. Узнав о нашем договоре, Нина Белянкина решила поехать с нами.
- Нам тоже нужны хорошие саженцы.  Да и потом я знаю, где находится питомник. Я в нём работала на практике.
  Утром Володя принёс к машине лопату, вилы и топор.
- Володя, а топор зачем? – удивилась я.
- Как зачем! От охранника отбиваться.
- От охранника? Но ведь ты сказал, что питомник брошенный!
-Брошенный, брошенный мало ли что, пригодится, – проворчал он и полез в машину.
Володина шутка (а может и не шутка) породила во мне первое сомнение в правильности моего решения съездить за дармовыми саженцами.
Однако отступать было поздно, и мы поехали.
 Неожиданности начались, после того, как мы выехали на трассу, ведущую к Южноуральску. Ни Володя, ни Нина точно не знали где нужно правильно свернуть с трассы в сторону  питомника. Между ними начался спор. Володя настаивал на том, чтобы мы свернули в сторону нижней Кабанки и лесной дорогой проехали к питомнику.
Нина же утверждала, что это не правильно, и поворот  находится гораздо дальше.
- Молчи, женщина! – грозно сказал Володя, –  что ты понимаешь в местности? Я здесь на тракторе исколесил всё вдоль и поперёк. Мне ли не знать этой дороги!
Слово "молчи", Володя произнёс напрасно. Надо сказать, что Нина, моя  двоюродная сестрёнка, принадлежит к роду Мезенцевых. И вся кровь её предков не позволяет ей молчать вот  в такой ответственный момент, когда мужчина пытается взять в споре верх. Поэтому её слово всегда должно быть последним.
-Ты знаешь эту дорогу, – насмешливо произносит она, – сейчас мы посмотрим, куда ты нас привезёшь. И тут же, чтобы закрепить свой успех в споре прибегает к извечной женской уловке, переходит в словесное нападение:
- А зачем ты сюда ездил? – подозрительно спрашивает она его, – тебе, что в Кочкаре дорог мало?
В машине на минуту нависает  угрожающая тишина. Володя явно не знает, что ответить Нине. Спор грозит перейти в семейную ссору, и тогда плакали мои саженцы.
- Давайте поступим так, - вступаю я в разговор, – послушаемся мужчину и последуем его совету.
Почувствовав поддержку, Володя тут же справился  с минутным замешательством и снова воспрял духом. Всё-таки именно на нём, как на руководителе, лежит вся ответственность за наше сегодняшнее мероприятие.
- Гони к повороту на Кабанку, - приказал он мне. И мы погнали.
- Хм. - усмехнулась на заднем сидении Нина, и больше ничего не добавила к своей ухмылке. Но её «хм» говорило о многом.
 У поворота на Кабанку нас поджидала другая  довольно неприятная неожиданность. Дорога была закрыта на ремонт.
- Давайте вернёмся домой, – не смело предложила я. При виде такого препятствия на нашем пути, в моей голове вновь, хотя и с опозданием, появилось сомнение в правильности нашего мероприятия.
- Ты что, испугалась первой трудности? – пристыдил меня Володя, – смотри вон объездная дорога, по ней и езжай. И мы поехали.
Грунтовая плохо наезженная дорога неожиданно оборвалась крутым обрывом. Я едва успела нажать на тормоза. Перед нами была глубокая яма, на краю которой обрывалась наша дорога. И никаких других дорог вокруг не было. Вокруг лежало ровное поросшее травой и луговыми цветами пространство. И только далеко у перелеска виднелся какой-то посёлок.
- Ну что, привёз? – торжествуя, произнесла Нина – я вам говорила не ездите сюда. Кто оказался прав?
Кровь всех предков Мезенцевых ликовала в ней.
Но и в Володе заиграла кровь азартного человека.  Он не мог просто так из-за какой-то ямы отступиться от начатого дела и уронить свой авторитет в глазах двух женщин.
- Садитесь в машину, – приказал он нам тоном, не допускающим возражений. Сейчас через это поле мы проедем к посёлку, а от посёлка до питомника рукой подать.
- А может, все-таки вернёмся, – попыталась я возразить. Вид глубокого дна ямы, в которую мы едва не въехали, вернул меня к действительности. Наверняка, мы ехали в действующий питомник. А значит, ехали украсть саженцы. А такое в моей жизни недопустимо. Даже за желание взять чужие саженцы Провидение, наверняка, накажет меня.  Уж мне ли этого не знать! Мне захотелось вернуться домой.
Однако от каждого нового препятствия на нашем пути, Володин азарт возрастал.
- Нет! – категорически заявил он, – поехали!
Все трое в возбуждённом состоянии мы ехали через поле к посёлку, и каждый из нас доказывал другим свою точку зрения на создавшуюся ситуацию. Мы так были увлечены спором, что никто из нас не понял, что случилось. Вначале раздался громкий скрежет, затем машина дёрнулась и остановилась. Я  надавила на газ, мотор ревел, но машина не двигалась с места. Тогда поняв, что мы на что-то наехали, подала машину назад. Но и назад машина тоже не шла. Заглушив мотор, вышли из машины. Перед нами лежало всё тоже чистое поле. Ни  впереди, ни сзади машины препятствий не было. Так в чём же дело? Из-за травы растущей на поле я не сразу заметила, что передние колёса машины не касаются земли, а висят в воздухе. Такого я ещё не видела. Чтобы машина, приподняв капот к небу, висела над землёй передними колёсами. Вот чудеса.
Я опустилась на колени и заглянула под машину. Огромный камень валун приспокойненько лежал на земле, а на нём всем своим пузом висела наша машина.
Вот это да! Как можно было не заметить такой огромный камень?
- Что там? – торопил меня Володя.
-Камень, – поняв всю сложность ситуации, упавшим голосом сказала я.
- Ну, так давай вытащим его побыстрее, чего время терять, пусти меня – с этими словами Володя полез под машину. Его попытки сдвинуть камень хоть на сантиметр не увенчались успехом. Машина устойчиво и прочно сидела на нем, не давая камню, пошевелится. Вылезая  из-под машины, Володя разразился такой густой бранью, что трава вокруг заколыхалась. Ругаясь и крича, он начал бегать вокруг машины, а за ним бежала Нина, а за Ниной бежала я. Так втроём мы бегали кругами, махали руками и кричали друг на друга, обвиняя других в  случившемся происшествии. В эти минуты наш разум отсутствовал где-то далеко, вместо разума  у всех троих присутствовали только эмоции. Наконец я вспомнила, что в машине есть домкрат. Можно  же попытаться поднять её на домкрате и вытащить камень. Исковерканная защита плотно облегала камень спереди, и я решила поднять правый бок машины. Машина потихоньку заваливалась на левый бок.
- Таня, Таня, – закричала Нина испуганным голосом, – иди скорее сюда!
Ну что там ещё! Я остановила подъём и пошла на левую сторону машины. Перепуганная Нина показывала мне руками вниз. Там внизу из-под опустившегося левого бока машины торчали ноги Володи.
- О, чёрт! – невольно вырвалось у меня. В любую минуту машина могла завалиться на левый бок и раздавить Володю.
- Володя, Володя, пожалуйста, вылези из-под машины, – умоляла я его.
- Отстаньте  глупое отродье!- не вылезая из под машины отмахивался он от нас.
Что делать? Если машина раздавит Володю, как я буду жить на белом свете? Эта мысль окончательно помутила мой разум. Вместо того чтобы опустить домкрат и вернуть машине прежнее положение я предложила Нине вытянуть Володю из-под неё. Недолго думая, Нина взяла его за одну ногу,  а я за другую, и мы потащили. Но не так-то просто было это сделать. Он сопротивлялся, за что-то цеплялся и при этом крыл нас обеих отборным матом. Однако нас было двое, и мы упорствовали. Наконец, мы его вытащили. Переполнившая его ярость заставила нас с Ниной занять стартовую позицию самосохранения. Так как Нина была ему роднее, вначале он побежал за ней. Но она, зная его горячую натуру, убегала от него очень быстро. Не теряя  ни минуты, я убрала домкрат, и машина опустилась в прежнее положение. Не догнав Нину, Володя бежал в мою сторону. Так профессионально бегать от своего супруга, как это делала Нина, я не умела. Инстинкт самосохранения заставил меня бегать от него вокруг машины. Нина наблюдала за нами издалека. На бегу я пыталась уговорить Володю успокоится и остановиться. Но не тут-то было!  Угроза получить возмездие за содеянное за нас двоих буквально преследовала меня по пятам.
 Наконец Володя устал.
 А вокруг стояло прекрасное позднее утро. Солнце уже полностью встало и согревало своими золотистыми лучами землю. Голубой небосклон соединялся у горизонта с зеленью перелесков. Луговые цветы вперемежку с сочной травой, словно, пёстрый ковёр покрывали ровное поле вокруг нас. Ястреб, раскинув сильные крылья, низко покружил над нами и улетел. В природе царила гармония и красота.
Но нам было не до красоты. Мы втроём сидели рядышком на траве, смотрели на машину и думали, что же нам делать.
Трактором, если мы его найдём, стащить с камня машину нельзя, не повредив её. Нужен подъёмный кран. А где его взять в чистом поле? Во всей прилегающей округе едва ли мы найдём хоть один кран. Да и когда мы доберёмся до этой округи пешком?  Вокруг нас нет ни машин, ни людей - одно не паханое поле. Но должен же быть выход из создавшегося положения!
Я подняла руки к небу и возопила:  Господи, вразуми!
Он и вразумил. Взяв лопату  и топор из багажника,  я опустилась под машину на колени и начала капать яму под камень.
  Говорят, что мы иногда должны находить минуту для беседы с Богом. Вот такая святая минута настала для меня. Стоя на коленях,  я копала яму, и мысленно вела беседу.
«Велика твоя мудрость Создатель. Чтобы мне было легче копать сейчас, Ты утром вложил в руки Володи топор».  Твердая земля без топора не поддавалась лопате. Через два часа беседы с Богом и лопатой, камень наконец-то улегся в вырытую яму и освободил нам дорогу.
Провидение, положившее камень на нашем пути было довольно своим наказанием.
Уставшие, без саженцев, домой мы ехали молча. Каждый думал о чём-то своём. Я же думала о том, как могуч и опасен соблазн. Как трудно устоять перед ним человеку. В один миг он заставил забыть меня предыдущий горький опыт жизни. И какую дорогую плату приходится платить за секунду соблазна. Мне стало грустно.
Когда мы уже подъезжали к Кочкарю, Володя, посмотрев на мое грустное лицо, вдруг весело рассмеялся:
- А здорово вы тянули меня за ноги!
Вспомнив всю комичность этой сцены, я тоже засмеялась, вместе со мной засмеялась и Нина. Так смеясь все вместе, мы въехали в Кочкарь.
«Действительно, о чем я грущу?» - подумала я.
- Не грусти, Татьяна, – словно угадывая мои мысли, обратился ко мне Володя, – купим мы тебе саженцы, а если не купим, попросим у Мира.  Пройдёт время, и зацветут в твоём саду яблони. И осуществится твоя мечта. Только ты верь в это.
     Прошли годы. Уже много лет нет моего доброго друга Володи.
А этой весной впервые в моём саду зацвели яблони.