Всё неподъёмнее сума...
в которой сумма всех усилий
микуловых тех сухожилий -
стихов о главном, до меня...
Врастаю в землю тех утрат,
и обретений небо выше
становится, но я не вижу
всего, чем в будущем богат,
ума палата таровата
обилием того, что в быль
сквозь пыль врастает виновато,
былинный отражён ковыль
в глазах убитого мной брата,
в моих -
его оскал, и свято
лишь то, что проросло сквозь гиль
всех супостатов, вместе взятых, -
надстрочным прохожденьем миль
не ощущаемых мной поприщ...
Кто рубище моё возьмёт,
кто хлеб невзрачный мой похвалит,
кто к моим песням подойдёт
и сутью их себя ужалит
и -
благодарный отойдёт?!
Стих
в тех растёт,
в ком совесть ропщет...
Я хуже худших
вирш
чужих...
Свидетельство о публикации №110022407251
P.S. Там опечатка? гиль (в значении `чушь, вздор, нелепость') или - гНиль?
Марина Планутене 25.02.2010 09:41 Заявить о нарушении
Делюсь замечательным стихотворением которое вошло в мою жизнь 30 лет назад, когда я сразу после армиии двадцатилетний стал счастливым обладателем томика из серии МБП (малая библиотека поэта) Бориса Пастернака на чёрном книжном рынке в 1979 году мне его уступили за 40 рублей :))) большой стоил 100 но большого - не было, да и деньги - стоимость месячной зарплаты, как у Вознесенского:
Но должен инженер копить
В размере чуть ли не зарплаты,
Чтобы Ахматову купить.
А стих Пастернака "Брюсову" не знаю, как в других частях света, и другими восприятиями, но там где живу я, моим восприятием - он животрепещет правдой текущей реальности... И ещё - он опубликован в 1924 году, за то, что в нём сказано - по всей логике вещей того времени, Пастернак был, вослед Гумилёву, полновесным кандидатом на расстрел. Поэт сказал правду и хорошо, что его за неё не уничтожили, мы бы многого лишились, сколько ещё оставалось сказать... А вот в сознании мыслящих стих этот несомненно работал и являлся надёжным духовным оружием, он и сейчас этого качества не утратил.
БРЮСОВУ
Я поздравляю вас, как я отца
Поздравил бы при той же обстановке.
Жаль, что в Большом театре под сердца
Не станут стлать, как под ноги, циновки.
Жаль, что на свете принято скрести
У входа в жизнь одни подошвы: жалко,
Что прошлое смеется и грустит,
А злоба дня размахивает палкой.
Вас чествуют. Чуть-чуть страшит обряд,
Где вас, как вещь, со всех сторон покажут
И золото судьбы посеребрят,
И, может, серебрить в ответ обяжут.
Что мне сказать? Что Брюсова горька
Широко разбежавшаяся участь?
Что ум черствеет в царстве дурака?
Что не безделка - улыбаться, мучась?
Что сонному гражданскому стиху
Вы первый настежь в город дверь открыли?
Что ветер смел с гражданства шелуху
И мы на перья разодрали крылья?
Что вы дисциплинировали взмах
Взбешенных рифм, тянувшихся за глиной,
И были домовым у нас в домах
И дьяволом недетской дисциплины?
Что я затем, быть может, не умру,
Что, до смерти теперь устав от гили,
Вы сами, было время, поутру
Линейкой нас не умирать учили?
Ломиться в двери пошлых аксиом,
Где лгут слова и красноречье храмлет?..
О! весь Шекспир, быть может, только в том,
Что запросто болтает с тенью Гамлет.
Так запросто же!
Дни рожденья есть.
Скажи мне, тень, что ты к нему желала б?
Так легче жить. А то почти не снесть
Пережитого слышащихся жалоб.
Василий Муратовский 25.02.2010 11:54 Заявить о нарушении