Грех

в глухой деревне, у реки,
стоит изба кривая,
старуха там живет одна,
все дни свои считая,
давно уже она одна,
отшельницей живет,
и о прощении мольбы,
лишь только Богу шлет.
но в чем же есть ее вина,
ты спросишь справедливо,
о том сейчас я расскажу,
тебе не торопливо.
была когда то молода,
стройна, красна, игрива,
еще сестра у ней была,
как и она красива,
и жили дружно две сестры,
друг другу помогали,
сор меж собою не вели,
и миром все решали,
не знали мать свою они,
да и отца не знали,
их бабка с дедом до поры,
при жизни воспитали,
но старушечий краток срок,
и в мир иной уйдя,
во всем друг другу помогать,
девчонкам завещали.
вот так и жили две сестры,
их люди уважали,
и кто чем мог в деревне той,
девчатам помогали,
но время шло, они росли,
и вот уже созрели,
и женихи в деревне той,
на них тайком смотрели,
но ни кого они с сестрой,
в ту пору не хотели.
так время шло, зима прошла,
весна ее сменила,
и ярмарку на пасхи день,
с собою закрутила,
на ярмарку собрались все,
еще бы, представленья,
улыбок море, всем не лень,
придаться там веселью.
и наши девочки пошли,
нарядно приоделись,
и ленты в косы заплели,
на чудо в этот пасхи день,
по юности надеясь.
ну что на то могу сказать,
лишь только то, что лихо,
всегда подстерегает нас,
и затаившись тихо,
сидит и ждет, когда ж придет,
тот час чтоб показаться,
и в тихий нашей жизни ход,
не гадано вмешаться.
на празднике в тот пасхи день,
давали представленье,
народу много собралось,
на доброе веселье,
проезжей труппы был показ,
а новому всегда рад глаз,
народу тьма пришла смотреть,
чтоб посмеяться, по галдеть,
по балагурить, по свистеть,
и наши девочки средь них,
смотрели и смеялись,
дивились фокусам иным,
и просто баловались.
был в трупе паренек один,
красив был он и молод,
и вот средь всей толпы людской,
их взгляды повстречались,
не с нашей девочкой, а с той,
с той, что была ее сестрой.
и что то в миг произошло,
как будто вроде ни чего,
но только взгляд свой от него,
она не отрывала,
и только представленье все,
за ним лишь наблюдала.
и паренек как только мог,
лишь на нее смотрел,
как будто кучу жгучих стрел,
ей в сердце посылал,
и взгляд его в душе ее,
лишь о любви взывал.
но вот закончен был концерт,
и люди разбрелись,
и наши девочки как все,
домой уж подались,
но вдруг окликнул кто-то их,
то был тот паренек,
он проводить их предложил,
хоть путь был и далек,
так шли они, он их смешил,
чтоб путь короче был,
ведь за беседою порой,
ход времени иной.
уж вечер теплый наступал,
сверчки в траве поют,
а паренек и две сестры,
все не спеша идут.
но вот до дому уж дошли,
и время расставаться,
но только вот сестра ее,
не хочет с ним прощаться,
видать засел он в душу к ней,
пора пришла влюбляться.
но время позднее уже,
и путь обратно долог,
и предложили пареньку,
что бы у них остался,
он согласился, в дом вошли,
на стол поесть накрыли,
за разговорами они,
о времени забыли,
так ночь без сонная прошла,
и до утра о том о сем,
они проговорили.
но вот рассвет уже зардел,
и время уходить,
и старшая сестра взялась,
парнишку проводить,
и вот идут обратный путь,
со старшею сестрой,
о чем то мило говорят,
смеются меж собой,
она вся счастием полна,
румянец на щеках,
и сердце бешено стучит,
что отдает в висках,
они о чем то говорят,
глаза огнем горят,
и детские сердца в груди,
как будто бьются в такт,
за руку нежно ее взял,
к груди своей прижал,
и будто весь огонь души,
ей этим передал,
она смутилась покраснев,
и глядя прям в глаза,
он ни чего не говоря,
ее поцеловал.
был страсти полон поцелуй,
он губы обжигал,
и как божественный сосуд,
он жизнь в нее вливал,
да что там надо говорить,
и так понятно все,
ведь первый в жизни поцелуй,
нельзя забыть его.
ее он страстно целовал,
и нежно обнимал,
и этот страстный поцелуй,
над нею верх свой взял,
она парнишке отдалась,
без страха, без стыда,
о чем тут можно говорить,
она ведь влюблена,
и как же сладок плод любви,
когда желанен он,
когда в крови пьянит вином,
тот знает кто влюблен,
о как же полон был сосуд,
любовью орошен,
когда прекрасный вальс любви,
был ими завершен,
они сидели на траве,
и за руки держась,
он о любви ей говорил,
так много нежных слов дарил,
ей в верности клянясь,
но незаметно день прошел,
вновь вечер наступил,
ее домой в обратный путь,
одну он отпустил,
а сам обратно в балаган,
парнишка поспешил.
она вернулася домой,
сестра ее ждала,
и что на ярмарке была,
она ей наврала,
о том что было говорить,
решиться не смогла.
в томленьях вечер проведя,
все мысли лишь о нем,
отправились они ко сну,
но спать так не смогла,
на утро только солнца свет,
в оконце постучал,
всем сообщив о том, что день,
свой новый цикл начал,
она была уж на ногах,
по дому прибралась,
на стол накрыла для сестры,
и снова собралась,
ушла, сестра еще спала,
не шла она, летела,
и птицы, и листва дерев,
как будто в след ей пела.
дошла до ярмарки она,
но балагана не нашла,
всю площадь дважды обошла,
но балагана нет,
какой то старец ей сказал,
вчера еще ушли,
коней в повозки запрягли,
что с них возьмешь,
шуты.
Она поверить не могла,
она его ждала,
весь день на площади тогда ,
бедняжка провела,
но день закончив оборот,
уж в гости ночь зовет,
и площадь уж давно пуста,
сидит она одна,
так не дождавшись ни кого,
домой она пошла.
проплакав весь обратный путь,
как же он долог  был,
и шелест листьев и травы,
ей душу теребил,
не светит мило уж луна,
не блещут звезды в небе,
душа как камень тяжела,
вот дом, где ждет ее сестра,
та извелась уж вся,
и у калитки все стоит,
когда ж придет она.
она пришла и в дом вошла,
и сев на табурет,
ни слова не произнесла,
молчание в ответ,
конечно та все поняла,
и молча приняла,
присела рядышком с сестрой,
и просто обняла.
достаточно порой взглянуть,
что бы понять друг друга,
и лучше самых разных слов,
просто молчанье друга,
нам время не остановить,
и в спять его не обратить,
чтоб в жизни что то изменить,
ошибки чтоб поправить,
иль просто что б не совершить,
того что не исправить.
так время тихо и прошло,
и было б вовсе ни чего,
но только старшая сестра,
немного в весе набрала,
ну что поделать, что сказать,
ни кто не смог то избежать,
сосуд любви наполни ты,
и в срок благие вести жди,
так и у старшей из сестер,
любви пылающий костер,
он новой жизнью одарил,
дитя в утробу ей вложил.
когда же поняли они,
позор не избежать,
решили что когда придет,
сестре пора рожать,
то младшая сестра дитя,
в мир будет принимать,
ну а пока как смогут грех,
ее будут скрывать.
и вот уж время подошло,
пришла пора рожать,
но опыта увы у них,
откуда ж его взять,
и младшая же как могла,
дитя то приняла,
но только старшая сестра,
при родах умерла.
как часто жизнь нам дарит крест,
что б мы его несли,
и испытания несет,
но не готовы мы,
принять тот крест открыв себя,
увы не каждый может,
так же и бедная она,
поверить в то не может,
что умерла ее сестра,
в мир принеся свое Дитя.
и горе Душу ей залило,
и разум ослеплен,
она Ребеночка убила,
ведь в том повинен он,
что умерла ее сестра,
родив проклятое Дитя.
ночь светлою в тот день была,
и звезды в небе блещут,
и ветер вольный хулиган,
листвой в тиши щебечет,
но нет прощения тому,
кто в Душу мрак пустил,
кто руки кровью окрапил,
убийство совершил.
вот так история моя,
подходит уж концу,
и видно то, о чем скажу,
понятно и слепцу.
Она такого  не снесла,
и тронулась умом,
в деревни люди,
обо всем проведали потом,
но бедную ни кто не стал,
ни сколько осуждать,
такого горя как она,
врагу не пожелать,
да и за чем, она и так,
наказана с полна,
ведь эту ношу на себе,
всю всю жизнь нести должна.
В глухой деревне, у реки,
стоит изба кривая,
старуха там живет одна,
все дни свои считая,
давно уже она одна,
отшельницей живет,
и о прощении мольбы,
лишь только Богу шлет,
но слышит ли ее творец,
простит ли ее грех,
это известно лишь ему,
и скрыто ото всех............