Крылатые пираньи

   Завелась у поэта Пупкина моль. Много моли. Как ни боролся он с ней химикатами и народными средствами,- ничто не помогло. Плюнул Пупкин на моль, потому что настоящего поэта ничто не может вышибить из седла. Дальше стихи пишет. А моль потихоньку съела у него все шерстяные вещи, вплоть до валенок, а потом и все другие, даже трусы и майку. Остались у него только болоньевая куртка и резиновые сапоги. Их не тронули. Ну, думает Пупкин, когда моли совсем есть нечего станет, она или с голоду помирать начнёт, или соберётся в стаю и в другое место улетит. Спит он однажды, чувствует, на голове что-то шевелится. Рукой махнул, а моль волосы у него на макушке чикает. Тут уж Пупкин совсем рассердился. Сходил к соседям и попросил у них негодный шерстяной носок. Флягу из-под браги вымыл и бросил туда рваный носок, а крышку открытой оставил. И через некоторое время вся моль во фляге собралась. Тут-то Пупкин крышку и закрыл. А к нему в гости пришла одинокая женщина познакомиться, потому что Пупкин был разведён. Смотрит она, а фляга ходуном ходит и бьётся что-то внутри.  – Ты что, кота во фляге закрыл? – спросила она.
- Да нет,- это моль бьётся.
Женщина посмотрела на него настороженно, так как слышала кое-что про Пупкина: - У тебя, случайно, не параноидальная шизофрения?
- Нет, мозаичная, - пошутил Пупкин.
Женщина шутку не поняла, взяла со стола, принесённые её бутылку водки и палку ливерной колбасы, сложила обратно в сумку и ушла. Но Пупкин не расстроился, так как с некоторых пор побаивался женщин, а сел дальше писать стихи про любовь:

                Не уходи, побудь со мной.
                Таких красивых не видал я сроду.
                Лишь только бы из фляги моль
                Не вылетела на свободу…