Мертвый Государь блок второй

VII.

В полдень,
    При солнечном свете,
        Мертвый Государь
    Увидел прозрачную женщину,
        Сквозь которую проходили
    Дым кухонь
        И блики огней…
    Женщину, сквозь которую
        Пролетали небольшие птицы
            И сияющие стрекозы…
    Женщину, лицо которой
        Было обескровлено,
    Руки –
        Сухи,
            А глаза –
                Полны боли и слез…

«Ты не узнал меня,
    Мертвый Государь?!
        Я –
            Роза Люксембург.
        Я –
            Слабая
                И беззащитная
                Женщина,
        Которую пришли убивать
            Страшной и лютой смертью
        Посланные тобою солдаты…

Нет, нет, Мертвый Государь…
    Ты не дожил до исполнения
        Своего приказа…
    Ты не знаешь,
        Что он был исполнен…

Германский народ,
    Обескровленный тобою
        В бессмысленной и беспощадной войне,
            Взмолился в тот день…

Люди взывали к Небу,
    И горько плакали…
        И просили они об одном –
            О твоей смерти!
    О твоей смерти просили они
        Вечное Небо!
    О твоей смерти,
        Которая прекратила бы
            Эту бессмысленную
                И беспощадную
                Войну…

И Небо услышало
    Эти молитвы…

В тот день
    Имя твое
        Было вычеркнуто
            Из Книги Живых…

Твое тело погибло,
    А твоя темная бесчувственная душа
        Отправилась в Ад…

Но твой приказ был исполнен!
    Твои солдаты убили меня!
        Убили
            Слабую
                И беззащитную
                Женщину…
        Убили
            Страшной и лютой смертью…

Это
    Была твоя последняя победа,
        Мертвый Государь!

Последняя победа
    Твоей жизни…
Последняя победа
    Твоей войны…

Победа,
    Которой ты вряд ли
        Станешь гордиться…

Больше у тебя не будет побед,
    Мертвый Государь!

И уже недалек
    Тот день,
Когда русские солдаты
    Схватят тебя,
        Положат в цинковый гроб,
            И закопают глубоко в землю!…
    Эта земля будет носить
        Только живых людей!
    Мы сделаем все,
        И не остановимся ни перед чем,
            Чтобы на этой земле не осталось чудовищ!
    Таких чудовищ, как ты,
        Мертвый Государь!…»

VIII. Сталинград.

Смерть не требует, не просит,
Смерть приходит и берет.
С леденящим свистом косит
Наши души пятый год.

Нет надежды на спасенье,
Нет надежды на исход.
Лютым зверем, хищной тенью
Смерть приходит и берет…

Наши танки встали в поле,
Наши трупы вмерзли в лед.
Нашей кровью, нашей болью
Захлебнулся наш поход.

Наша кровь стекает в реки,
Сквозь Россию вдаль течет.
Приподняв стальные веки,
Смерть приходит и берет…

Бесполезно прятать лица
От грохочущих высот.
Сталь сквозь головы промчится
И в закрытый глаз войдет.

Мы стоим, пьяны от страха,
Боль почуяв наперед.
Тяжкой палицы размахом
Смерть приходит и берет…

Прекратите представленье!
Мы живые! Кто поймет?!
Нет надежды на спасенье!
Нет надежды на исход!

Лишь надрывный плач приносит
Ветер с неба, взрезав лед.
Смерть не требует, не просит,
Смерть приходит и берет…

IX.

«…Ему было только 15 лет…
         В далеком и страшном Советском Союзе,
                Где фюрер
                Играет со смертью
                В шахматы
                Дрожащими от боли и страха
                Фигурами живых людей,
                Под выжженным
                До железобетонных костей
                Сталинградом
                Его убило осколком…
                Он уже никогда не вернется домой…»
 
Солдаты Вермахта
         В тяжелых квадратных шлемах,
                Со сведенными судорожной тоскою
                Лицами
         Замерли у ворот,
                Ведущих в покои
                Мертвого Государя.
 
«Уходи, женщина…
         Его Императорское Величество
                Ничем не поможет тебе…»

Мария не может уйти.
         Она продолжает молить стражей,
                Заклиная их всем святым,
         Что только осталось еще
                На этой доброй и светлой земле.

«…Ему было только 15 лет…
         Его убило осколком…
                Он уже никогда не вернется домой…
         Скажите Мертвому Государю,
                Что на этой доброй и светлой земле
                Случилось великое горе!…»

Солдаты Вермахта морщатся,
         Вздыхая от вечной усталости.

«Уходи, женщина…
         Твое горе –
                Великое
                Лишь для тебя…
         Каждый день
                В далеком и страшном Советском Союзе
                Погибает несколько тысяч
                Наших парней,
                Таких же, как твой Иоганн…
         Мы привыкли,
                Что нас убивают осколки…
         Мы привыкли
                Гореть в подорванных танках
         И замерзать, истекая кровью,
                На белом снегу…
         Привыкни и ты, женщина…»

Мария не может привыкнуть.
         Мария не может уйти.
                Она продолжает плакать
         И молить
                Уставших тоскующих стражей.
         Она никогда не смирится с тем,
                Что ее единственный сын –
                Лишь один из многих.
                Что ее великое горе –
                Лишь незначительное событие.
                Почти что
                И не событие вовсе…

«Но скажите мне, стражи!…
         Разве Мертвый Государь
                Не был низвержен в Ад?!…
         Разве он не вернулся оттуда
                На эту добрую и светлую землю?!…»

Стражи опускают глаза…

«Ты сама не знаешь
         О чем просишь,
                Несчастная безумная женщина!…
         Чтобы выкупить из адского плена
                Его Императорское Величество,
                Имперское правительство
                Отправило в Ад
                6 000 000 евреев,
                И разрушило до основания
                Десять больших советских городов…
         Разве есть у тебя, женщина,
                6 000 000 человеческих душ?
         Разве есть у тебя
                Десять больших городов?

         О чем же ты просишь
                Мертвого Государя?!…»

«У меня нет
         6 000 000 человеческих душ…
У меня нет
         Десяти больших городов…
Но от этого мой Иоганн
         Не становится мне
                Менее дорог…
         От этого
                Я не стану любить его меньше…
         Если Мертвый Государь
                Неспособен понять этого –
         Горе ему!…
                Великое горе ему!…
         Сочтены его дни
                На этой доброй и светлой земле!…
         И дней этих –
                Мало…»

X. Авангард Ужаса.

Беспрецедентный договор,
Заключенный правительствами Рейха и Ада…

Потряс Европу. Мы видим,
Как по земле шагают легионы Сатаны.

Мы ужасаемся… Ужели было надо?…

Ужели
Допустима
Подобная цена
За продолжение войны?

Они идут!…
У них рога под каской!

У них блестят клыки, и кровью налиты
Свирепые глаза!…

Нас прошибает пот…
Мы на союзников глядим с опаской…

Таких друзей –
Врагу не пожелаешь…
Нам не по нраву
Такие чудеса…

Их мощь
Обрушит Рейх на Изумрудный Город…

На Сталинград,
На непокорный Магриб…

Нам так нужны теперь
Эти чудовищные орды!…

Необходимы…
Но неужели б мы
Не отказались от них,
Когда могли б?…

Несчастный Гудвин!
Ты – чародей, владыка Ирландии! –
Схлестнулся с мощью Ада!

Ты фюрера заставил содрогнуться!…
Ты смял волшебной силой
Тяжелых танков крепкую броню!…
Но – вот!…

Теперь ты сам
Отчаяньем охвачен,
Узрев воочию
Кольцо Блокады!…

Теперь ты видишь,
Как эта мразь рогатая
На обреченный Изумрудный Город
Ползет…

Греми, Лигети!…

Лишь дикий рев
Академического авангарда
Способен донести до них
Весь этот ужас!…
Отчаяние, отвращение!…
Всю эту
Кромешную космическую тьму!…

Они –
Позднейших эпох
Счастливейшие дети…

Не видевшие
Того,
Что – видимое глазом! –
Не суждено принять людскому слабому уму…

XI. Слезы Мертвых Детей.

Вздохнули дымом
Поля, израненные в кровь.
Мы брали сами,
Мы били сами – да не в бровь…

Глаза пустые
Кричат: «Не можешь – не живи!»
Нет сил на жалость,
Как нет желания любви.

И только песня
Несется долгим-долгим стоном
Тихой радости
Мучительного злого
Наслаждения
Забытым, но веселым
Детским сном…

И слезы капают…

Вот Ганс – наш парень –
Он воевал за короля,
Когда разверзлась
Под ним французская земля.

С тяжелым вздохом
Его душа спустилась в Ад.
Но Ганс вернулся.
Вот только он теперь рогат.

И та же песня
Несется долгим-долгим стоном
Тихой радости
Мучительного злого
Наслаждения
Забытым, но веселым
Детским сном…

А слезы – капают…

Мы все погибли.
Мы все давно уже мертвы.
Не знает маршал,
Как ветром сбило часовых.

Не знает фюрер,
Как нас кружило в пустоте.
Как утром солнце
Лучами гнало нас к воде…

Как наша песня
Несется долгим-долгим стоном
Тихой радости
Мучительного злого
Наслаждения
Забытым, но веселым
Детским сном…

Как слезы капают…