42 Спасает Настя Таню Ларину. Фраг. романа

              .           .          .
...Ему, бредущему с тоской,
Чтоб обрести былой покой,
Сейчас бы к  рЫбке  золотой…
Но как  поймАть   её? Где снасти?               
Любовь он при её участье
Делил бы с этой или с той:
К кому б тянуло на постой,
По ком сгорал бы он от страсти…

Но никого в каморке Насти
Нет, окромя сушёных вобл…
                *         *        *
Две девы-барышни на грани
Того, чтоб  сдОхнуть  в балагане…
Как только первый Петькин вопль
Поверг усадьбу в содроганье,
Дев  бЕс скрутил в бараний рог
И дворни всей на поруганье
Их  репутАцию  обрёк
(Плюс материнским нареканьем
Сестёр унизит скоро рок).
У Ольги вмиг – недомоганье.
И, затаившись, как сурок,
Она дала себе зарок
Не путать суицид с театром.
Ей по мозгам, подобно ядрам,
Долбили вопли Петьки – сплошь
Невольная, но всё же ложь…
              .         .         .
Порою ложь – часть ритуала
В защиту нашего же  Я.
Пусть далеки мы от жулья,
Но ложь, рядясь, во что попало,
Придёт, как ржавчина к металлу,
Свою  защИту  нам суля.
Что ж, чистота – удел кристалла…
               .         .         .
Пусть деве честной не пристало
Ни в чём пред матерью юлить,
Но в тайне как не пошалить!
При этом хоть и запоздало,
Для исполненья ритуала
Разумней будет проявить
Ей  изворотливость и прыть,
Чем  баламУткою  прослыть.

В сравненье с Петькою, вокалы
Театра оперы «Ла Скала»
Всё ж далеки от идеала,
Когда есть повод громче взвыть.
Но Ольга  скАжет  нам устало,
Что ей до Петьки дела мало…
Без Насти впору  слЁзы  лить,
Да  плАксой  нет нужды прослыть.
Когда всё ж Настя прибежала,
Хозяйка высунула жало:
– Ну,  наконЕц-то, волчья сыть!
  Тебе за  смЕртью  лишь ходить!
– Ой, сколько  крОви  набежало!
  РешИла  б я, когда б не знала:
  Вы  крОвью  стали исходить,
  Со  смЕртью  вздумавши шутить.
– Нет, я  иного  жду финала.
– Не проще ль друга обольстить?
  Как в том романе из журнала…
  То, что он  тут ещё гостит,
  Вам ваше дело упростит.
– О, Боже! – Ольга простонала. –
  В моём-то виде просто стыд
  Впадать в кокетство! Грубо льстит
  Язык  твОй, чтобы я не знала,
  Что только сточного канала
  Достойна я сейчас на вид.
– Стакан был  доверху  налит…
– И всё на  мне  теперь. Кровь ала…
    Жаль, что не кровь оригинала…
– Пусть вас  ГоспОдь  оборонит,
    А друг за  шАлость  побранит.
– Мой долг пред ним, когда б ты знала,
    Не в  тОм,  чтоб честь свою роняла
    Я даже в худшей из планид.
– Случись что с вами – среди дня ли
    Иль в ночь – он  сам себя  казнит.
– Поэт не ростовщик-меняла
     И долг мой как-нибудь скостит…
                *         *         *
Вне суицида, криминала
И в мути сточного канала,
Как  ртуть,  красотка заблестит.
Да, мнительность  страшнЕй, чем стыд –
Совсем уж Ольгу доконала.
Та аж сама себя честит.
Уж в собственных глазах, как нелюдь…
Но ртуть – она ведь и в  говнЕ ртуть…
                *           *           *
В раздумьях Настя в  сУть глядит:
– Да, барышня, коль рассудить,
  Совсем не  вАших  ведь  манер путь.
  Так  неприлИчно  чередить.
  Давайте скажем, что в  винЕ  грудь!
  Просила Петьку я надыть
  До  пАрка  сбегать.  Он  же, нелюдь,
  Не разбираючи дорог,
  Попёр  паркЕт  шагами мерить –
   Устроил тут переполох.
– Да, голос у него неплох –
  СилЁн,  чтоб панику посеять.
  В каком я виде! Красота!
– Бог сбереги вас от суда
  Людского, барышня! Не  всЕ  ведь
  Смотреть  вас ринутся сюда.
  Не все, однако, всякий  зев ведь
  Свой приоткроет для суда.
  Что им хозяйская узда!
  Узда им вовсе не помеха.
– Ой, кажется, идут сюда.
  Сейчас мне будет не до смеха.
– Кому позор, кому потеха…
– Уж, выручай, не выдавай…
– Ужель скажу, впервой от века,
  Что  хУдший  я, как не взывай,
   Свидетель вашего огреха?!
                *           *           *
Сбегайся, зритель, не зевай!
Приманкой очень даже просто
Стать может кровь для хищных стай,
Но к нам не с  гОлоду  сунь  нос ты.
А если уж заглянешь в гости,
То аппетит свой оправдай
И на  клубнИчку  налетай –
Зри голых девок в полный   рОст ты!
      *           *          *
– Вы, барышня, одежду сбросьте…
– Скорей  свОю  мне отдавай…
  А на себя уж надевай
  Мою ужасную пропитку…
  Ну, как? Готова ты к избытку
  Вниманья к  вИду  своему?
– Кому-кому, а мне убытку
  С того не  бУдет,  по всему.
        Всё на  себЯ  за вас возьму,
  Коль не сочтёте вы за пытку
  На время спрятаться в сундук.
  Куда ж  ещё?!  Я слышу стук
  Всех  каблуков,  сюда спешащих –
  Их путь измерян не верстой!
  Ныряйте! Он почти пустой…
  В нём нет теперь  одЁж  шуршащих.
  Дух будет жаркий и густой,
  Но, сколько нужно, потерпите,
  Зато не будете в обиде,
  Когда отсюда все уйдут,
   Решив, что  я  лишь маюсь тут.
Шептались девушки без пауз.
– Вонь крови мне  оттОргни-ка
  Ты, Насть, хоть долькой чеснока.
– Враз от наветов, дрязг и кляуз
  Вас, оградив наверняка,
  Я  подурАчусь  тут пока
  И с  Петькой,  может быть, полаюсь.
– Я уж заочно улыбаюсь.
  Вот будет шок для простака!
– Быть может, ждёт его и порка,
  Но мне не  жАлко  мудака!
– Фи, Настя! Что за поговорка?!
– Пардон! Но пусть он, тараторка,
  Страдает! Ждать уже недолго.
– За что ж  пороть-то  чудака? –
Переодевшаяся Ольга
Без торга, но и без восторга,
Залезла в темень сундука
И затаилась, как воришка.
Бесшумно опустилась крышка…
Добро, что пыли облака
Не накопились за века…

У Насти сердце не ледышка
И мозг  крУпней,  чем у макак.
Настасья барышне-трусишке
Должна помочь не абы как…

Кистями подперев бока,
Стояла Настя, как мальчишка,
В азартной позе рыбака
И ликовала каждой жилкой,
Сама же будучи наживкой
Сейчас для Петьки-дурака.
(А тот шагал походкой шибкой
На встречу с собственной «ошибкой».)

Без стука влезла в дверь рука
При свете свечек в  дЫмке  зыбкой;
Нарисовалась – широка
И с любопытным носом-пипкой –
Физиономия «шпика».     
Дверь настежь – света стало больше…

Мальца  качнУло  аж слегка –
Пред ним сгущался бес дебоша.
Смущенье, оторопь, тоска
Зажали сердце паренька.
Юнец  глаза  протёр: О, Боже!
Он  заболЕл  наверняка!
Не стала ли от сквозняка
На  На'стю  барышня похожа?!
Герой, забыв о выпендрёже,
Не выходя из столбняка,
Недоумённо скорчил рожу:
А где же  бАрышня-то  всё же?!

БесслАвна   роль проводника!
У Насти платье, как у Оли,
И  крОвь  на нём! Аж до подола
Вниз ручейками натекла!
Вниманье Петьки поневоле
Коснулось каждого угла,
Где от свечей проснулась мгла.
Но взоры  не  опАсны  Оле…

Настасья только силой воли
Лик от  ухмылки  сберегла.
Смешинка затаилась в створе,
Но губки тайный  смысл  сковал.
В глазах царил  веселья  шквал:
Гостям в глазах и  беса  явишь.
Не улыбались им  уста  лишь…

А Ленский смеха не скрывал:
– Считаю я, что Петька врал!
– Считай, что  правильно  считаешь…
   Ну,  чтО,  дурная голова, –
В мальчишку вперилась вдова, –
  Давай, коль выпад твой не ложен,
  Число всех жертв мы подытожим!
  Ужель была я не права?
  Кто ж тут  откИнуться  был должен?
  ОтвЕть  нам за свои слова.
  Как,  почемУ,  скажи сперва,
  Дом, где хаос бывал ничтожен,
  До нынешних  кошмАров  дожил?!
  Вот мы стоим тут вчетвером –
  Расскажет что-то нам и Настя…
  Что ж видел  ты  во тьме ненастья?
– Пусть разразит меня тут гром,
  Но я не падаю от счастья,
  Коль привелось мне напугать
  Зазря увечьем дочки  мать!
  Как мог я  врАть?!  Чего же ради?
– Мы, коль тебе угодно лгать,
  Стоим, напрасно  врЕмя  тратя.
– Я всё поведал без прикрас!
– Ты не  устАл  от лживых фраз?
  Я вижу лишь увечье платья.
  Причём уже не в  пЕрвый  раз
  За этот суматошный час.
  Не нарвались ли мы на плУта?
  Ну, признавайся:  чёрт  попутал?!
  Не то велю я без затей
  Тебе в награду дать плетей!
– Плетей? Пожалуйста! Хоть тыщу!
  Но прежде  бАрышню  пусть сыщут.
  Тогда поймёте,  прАв  ли я.
– Не выпрямляя кренделя,
  Нам  гОлову  морочить любишь.
– Я что, юродивый приблудыш?!
– И верно, где же  дОчь  моя?
  Ты, Настя,  знАешь?
                – Да откуда ж?
Встрял шкет:
                – Какого же рожна?!
        Эй, Настя, а не ты ль сама
  Меня за  бАрином  услала?
  Весь парк обегал задарма
  Я, чтоб сказать, как  тЫ  сказала…
– Какого ж нынче приказала
  Тебе я  бАрина  искать?
  Тебя блоха что ль искусала,
  Что ты по  пАрку  стал шнырять?
  Соврал, как врезал по сусалам!
  Спасибо, Петя! Исполать
  Тебе за всё, хотя и мало.
– Сама  ты вошь из кулуара!
– Ну, ты меня ославил! Знать,
  Всего-то дел у Насти  зА день –
  Тебя по  пАрку  погонять!
                .           .           .