Национальная забава 1

Господа-товарищи-братья-сестры, как часто в печати и прочих местах  тиражируются известные заблуждения относительно понятия и генезиса русской интеллигенции.

Давайте посмотрим, как лучшие умы России (Ульянова-Ленина оставим в покое) отзывались о таком понятии как интеллигенция.

Если мы с Вами  обратимся к известным сборникам вековой давности – своеобразным иконам русского просвещенного человека (намеренно избегаем термина интеллигент) - «Вехи» и «Смена вех», то увидим как М.О. Гершензон, давая высокую оценку русской литературе, уточняет, что «духовные вожди интеллигенции судили литературу, при этом обрекая Тютчева на невнимание, Фета на посмеяние, Достоевского зачисляя в реакционеры, Чехова кляня за индифферентность…».

Общество, по Гершензону, представляло собой однородную в известной степени массу, «потому что каждая личность оскоплялась еще на школьной скамье».

По выражению Н.Б. Струве – социализм породил в России интеллигенцию – это «чувствилище», способное отрицать «мир во имя мира и тем самым не служить ни миру, ни Богу». С.Л. Франк в качестве образчика русского интеллигента приводил Писарева-нигилиста с его «варварским иконоборством» - борьбой с чистым искусством.

С.Л. Франк утверждал, что русская интеллигенция не любит и не признает никакого богатства – ни духовного, ни материального и ссылался на высказывание Оскара Уайльда: «Есть только один класс людей, которые еще более своекорыстны, чем богатые, и это – бедные…».

Н.А. Бердяев часто приводил в качестве примера силлогизм Вл. Соловьева насчет происхождения человека от обезьяны и любви к ближнему., а Франк еще добавлял об уже воплощенном силлогизме идеализирования в «интеллигентском русском эпосе Иванушки – дурачка и прочих юродивых-блаженных».

Н.А.Бердяев истыми русскими интеллигентами признавал народников, которые во «главе с Н.К. Михайловским художественное творчество считали безнравственным и осуждали жажду просвещения».

Бердяев был убежден, что трагизм русской интеллигенции заключался в том, что она «шла на соблазн Великого Инквизитора, который требовал отказа от истины во имя счастья людей…».

Человеколюбие русской интеллигенции Бердяев называл ложным, так как оно превращалось в «человекопоклонство и народопоклонство».

С.Н. Булгаков говорил, что «известная образованность, просвещенность была в глазах интеллигенции синоним религиозного индифферентизма и отрицания…»

Интеллигенция видела человека будущего в роли Провидения.

В такой ситуации в русской интеллигенции не мог не проснуться синдром «мессии и Спасителя».

Увлечение революционными идеями стало закономерной реакцией интеллигенции на свои народнические, национально-утопические идеи всеобщего благоденствия».

Нигилизм стал знаменем русской интеллигенции, что, по мнению Булгакова, вело к духовной «пэдократии, то есть господству детей, отрицающих устои, настроенных рационалистически, отрицающих фактор личности».

А.П. Чехов в письме к И.И. Орлову писал: «Я не верю в нашу интеллигенцию лицемерную, фальшивую, истеричную, невоспитанную, ленивую, не верю даже, когда она страдает и жалуется, ибо ее притеснители выходят из ее же недр…»

Упомянутый выше М.О. Гершензон, наблюдая правление божьего помазанника Николая Второго, делал сто лет назад вполне логичный вывод, что «будь в России хоть горсть сильных людей с развитым самоосознанием, то есть таких, в которых высокий строй мыслей органически претворен в личность – деспотизм был бы немыслим…» Ай как современно звучит!

В качестве выводов.

Первое. Ф.М. Достоевский, как впрочем и В.И.Ленин, ошибались, относя русского интеллигента к «межеумку», «говну нации».

Что этот межеумок натворил за минувшее столетие не снилось никаким сообществам античности и средневековья.

Сократ, Цицерон, Августин и прочие златоусты древности отдыхают на фоне Троцкого, Луначарского, Ульянова и пр. ораторов русских революций XX-го века.

А какие золотые перья воспевали эпоху: От Блока до Маяковского, от А.Толстого до М.Шолохова.

 Для чистоты эксперимента добавим, что хаяли ее не менее известные величины. Достаточно назвать О. Мандельштама и И. Бунина. На высоте была речевая культура.

Второе. Мы до сих пор на целом историческом фоне путаемся, кого же относить к сему примечательному сообществу под названием интеллигенция.

Веховцы совершенно четко ядром русской интеллигенции определили народовольцев, революционеров и их обслуживающую братию. Вместе с «зеркалом русской революции – Толстым – вышло много.

Почти вся российская образованщина. Потом реалисты-коммунисты приплюсовали вождей и деревенских стариков с хорошими манерами и малопьющих пролетариев. Получился замечательный винегрет.

Третье. В нашем народе-богоносце очень сильны заблуждения насчет русской интеллигенции, которую скорее по привычке, чем по существу, олицетворяют с «совестью нации».

«Совесть нации», выйдя из народовольческих мундиров, пройдя школу советского лагерного общежития, скурвилась и превратилась из классической оппозиции власти в ее лакейский обслуживающий персонал.

Четвертое.

При всех своих пороках интеллигенция не разучилась празднословить и распускать павлиний хвост, чтобы привлекать избирателей (простонародье, электорат, прихожан) и оправдывать свою близость к властной кормушке, тщась при этом проскочить в национальные пророки.

С такой интеллигенцией «великому и могучему русскому языку» ничего не грозит. Он, русский язык, разве что, обрастет англицизмами, фольклором и прочей мишурой, которые, как показывает время, вовсе не помеха отечественному красноречию.

Пятое. «Глаголом жечь сердца людей…» - была, есть и вечно будет безобидной русской национальной забавой номер один.