Транссибирский экспресс. 23-25 февраля

==
1. К сирене

Пой, Парфенопа, пой. Пока ты будешь петь,
Я буду думать, что плыву домой.
И волны мнут бока друг другу как борцы.
И тень Колхиды за спиной Медеи
Ложится на руно предчувствием беды.
Пой, Парфенопа. Если бы я мог
Остаться в настоящем, пусть оно
И нереально, словно миф, я стал бы
Скалой, держащей в каменной руке
Твое перо, чтоб щекотать им ветер:
Пусть рассмеется и тебя отпустит
В мои объятья, жаркие от солнца.
Я стал бы подпевать тебе, Орфей
Забывший, что ему одна дорога,
Что не Арго его несет к Элладе,
А лодка старика-Харона в сумрак
И приближается безлюдный берег,
Где тишина…
==
2. ***
1

кисточку своего хвоста
обмакнув в февральские облака,
нарисовать попробую свинопалтуса -
как меня называешь только ты
с нежностью.
розовым, дымо-серым и золотым -
быстрые легкие штрихи:
беглый набросок
нашего настоящего.

2
не уверена, что сумею,
нарисовать не кота - КОТоФЕЯ -
радужного:
мягкость кошачья, крылатость птичья,
мания значимости - не величия.
ради того,
чтобы его передать точнее -
неуловимого котофея -
готова на все)
==
3. Доигрались…

Ранним утром дошколята потихоньку (все же спят)
Рисовали. Так занятно получалось у ребят.
Взяли чистый лист бумаги и пяток карандашей,
Но четыре поломали – вот беда у малышей!
Рисовать-то как охота! А давай по одному?
Что рисуем? Бегемота? Нет, такое не смогу!
Появилась на бумаге крокодиловая пасть…
Брат рисунок отбирает – буду зайца рисовать!
Вот и мамочка проснулась! А чего она кричит?
На бумаге притаился зайце-слоно-крокодил!
==
4. Голованоги

*
Художник не читает нот,
не различает рифм,
зато косички он плетёт
из кисточек своих.
Бумаги скомканной клочок, пять штук карандашей.
Карп не заметил, где крючок, и кот не вздыбил шерсть.
Никто из них не завопил, кот – сверху, снизу – карп,
без всяких шокотерапий всё вышло… без лекарств.
Остались в плоскости одной, для взгляда нет помех.
Заляжет если карп на дно, то кот промочит мех.
В пространстве этом так легко поймать эффектный кадр,
где обитает Карпокот, и он же Котокарп.

**
Почти что миф, анти-кентавр в потоках Н2O,
Сиамский кот, сиамский карп ( или зеркальный он?)
Художник выдумал закон – свободу двум рукам.
Одной рукой написан кот, другой написан карп.
Он доказал себе и всем без «если» и «кабы»:
в консервной банке тот, кто съел, и тот, кто съеден был,
так непосредственно слились, как в линию ручей,
и не хватает глаз и линз понять, кто в шкуре чьей.
Все краски, все карандаши
закручены клубком,
и в тонком кружеве души
сверкает сталь коньков.
==
5. Летучее стихотворение

Я рисовал вчера коня
И вдоль, и поперёк –
Но получился у меня
Неведомый зверёк.
- Ты кто, - спросил я у него.
- Ты ёжик или слон?
А может быть, ты домовой?
Но не ответил он.
Взмахнул хвостом – и вдруг взлетел
И сел на старый шкаф,
Повёл глазами - и к плите
Перелетел стремглав.
Вмиг засверкала чешуя
Как сотни лепестков,
И как-то сразу понял я:
Передо мной дракон!
Хотел его поймать сачком,
Но фыркнул он в ответ:
- Не притворяйся дурачком,
А подавай обед!
Я колбасы ему принёс,
Но он не оценил:
- Ну я ж не кот, и я не пёс,
И я не крокодил!
А чтоб мой пламень не потух
(Ведь я и не верблюд),
Неси кузнечиков и мух,
Я очень их люблю!
Стою – а в голове туман,
Гляжу куда-то вдаль…
Ну где ж кузнечика поймать,
Ведь на дворе февраль!
Пока я думал – мой дракон
Махнул крылом – и на балкон,
А там сквозь форточку порхнул
И в небе искоркой сверкнул.
Вздохнув, я вновь открыл тетрадь,
И тут подумал вслух:
- Драконов лучше создавать,
Когда наловишь мух!
==
6. Портрет шуршульки.

(Жутко страшный детектив. Нервным и детям - не читать)

Они приходят только ночью.
Шуршат, рыдают и пищат.
Увидеть не могу воочию
Я этих странных шуршелят.

Причём, я знаю - то не мыши -
Ведь дома кошка есть у нас.
Не голуби шуршат на крыше -
У этих ночью сонный час!

Возьму фонарик, лист бумаги
Резинку- ластик, карандаш,
И сяду, полная отваги,
Покараулю их хоть раз!

Накрылась покрывалом в кресле.
Сижу и жду. Вот час и два.
Часы бормочут по соседству
Свои тик-тактные слова.

Вдруг слышу - началось. Шуршанье.
Возня какая-то в тиши.
И появились на диване -
Кто - непонятно. Малыши.

Карандашом вожу тихонько,
Боюсь спугнуть ночных гостей.
Вот ушки, рот… Подправлю только
Я утром это всё. О кей!

С утра несусь к портрету. Боже!
И ЭТО ходит ночью тут?
На этой супер-дивной роже
Из носа хвостики растут!

Глаза косят. Один - квадратный,
А уши формой как…сапог!
На лбу какой-то непонятный
Волдырь… А, может, это - рог?

Клочками шерсть. И восемь лапок.
Нет, не паук! Паук причём!
А рот-то, рот… Хочу я плакать:
Он на груди! Зубами - щёлк!

Страшней не видела созданья -
Шуршуль в модели не пойдет.
Хотя, быть может, рисованье
Во тьме картины не даёт?
==
7. ***

Рисуя фантастических существ,
мы сами погружаемся в их жабры:
сначала заменяем шерсть
на склизкий эпидермис жабы,
потом к ним добавляются рога,
колеса вместо лап – для катаклизма;
и, словно на дороге в облаках,
живет оно в душе сюрреализма.
==
8. ***

Белый лист, акварель, колонковые кисти.
Я рисую (и мне помогает апрель)
Талой влаги купель, нежность вербы пушистой,
И босую весну, и лучей канитель.

Холст и масло, и сочные краски июня,
У него, шалопая, дороги круты.
Белой ночи тепло, загорелые дюны.
Но сквозь них проступают всё те же черты.

Чёрно-белый январь предлагает понуро
Только оттиск. Позёмкой покрыты листы.
Но опять, как и встарь, на холодной гравюре
У меня получаешься ты, только ты…

Голосуем до 9.00 завтрашнего дня.

Мудрый Каа   24.02.2010 09:02   •   Заявить о нарушении