Отлет2. Возьму что ли томик затертый Шекспира...

2
Возьму что ли томик затертый Шекспира,-
и ямб  пятистопный, как будто рапира,
вонзится… Но время ль с Шекспиром  возиться,
когда эта вывеска пиццей грозится?
Вам было старуху-процентщицу жалко?
Не лучше ль не в петлю залезть, а в пиджак,
на миг согласившись с Версаче...
Быть или не быть? Не иначе
вы с Йориком спутали “бедный” Нью-Йорик
на вывеске, там, где написано -“Пицца”…
Нечайная радость паркуется в дворик…
Ну что ж вам, скажите, ночами не спится?
 

Играйте на крышках  ночных фортепьян
отличниц, писавших про слезы Татьян!
“Драконом нюаром”, одеколоном,
вползаем мы “коброю” в наш “Вавилон”.
Пока он вот здесь - с распродажею книжек,
у Сонечек  сонных, гостинничных ниже
всех стоек распробован их мармелад;
с  “мобила” братану советует “брат”,
подъехать прочесть эту книжку вдвоем,
букварь этот подиумный, фотомодельный…
Он по объявленью сдается внаем…
 “Брат” - крутит баранку…  Он очень мобильный...

Ну что ж ты, Набоков, ну что энтомолог,
с  сачком и булавкой? Пока не размолот
в муку  этот чудный живой экземпляр,
пока он топорщится – старый фигляр—
и зубчиком ножки о крылышко
немножко скрипит, и как перышко,
трепещет на птичьем громадном крыле,
нахохленных шифером крыш и аллей,
чьи нервные кроны, как  дебри нервюр;
пока он мне виден, как  книжный
Дант или Вергилий с  желтушных  гравюр,-
сачок свой накидывай нежно.