Уготованный согрешению

          «Путь беззакония во мне, и отврати от него,
               и наставь меня на путь вечный…»
                Псалом Давиду 23 Кафисма 3

Ненастной пасхой вошел в мои глаза день и множество смертных потянулось на кладбище, и среди них один, ищущий в лице испытаний, был принят в душу мою, и глядел я из него студеным оком на грешное чрево, умащенное земной грязью человеческого стада…
Тела перекатывались и тонули в кладбищенских воротах между гнилыми корягами и чавканьем грязи под торопливыми ногнами, подчеркивая равнодушную оторопь жалких созданий при скорбном виде истосковавшейся по ним мысли о всеобщем грехе и умирании…
И был мой человек снесен человеческой рекой в убогую клеть когда-то родившей его матери, и смотрел он куда-то мимо, и часто прикладывался к бутылке водки словно к ее сосцу, и хлюпал охрипшей гортанью над безмолвным холмиком уже давно съеденного червямси праха…
- Прости, - шептал ее сын, - слишком поздно ты смирила мою гордыню… Да, не будет мне никогда прощения за обиды нанесенные мною тебе… Никто не спасет меня от брани моей разбившей твое бедное сердце и унесшей тебя от меня… Горькие всхлипы изведали мою душу и стала ты мне сниться ночами, и очистил я тогда твой холмик от бурьяна и зажег в храме покаянную свечу… И стал бояться всего, и учиться молчанию… Только ты, моя мать, укрывала меня теплотой сердца своего и учила ходить по земле, только ты лечила мои раны и ссадины, и гладила меня по бедной голове моей, и только ты прижимала меня к себе и утешала, когда мне было больно и умудряла меня божьими заповедями, но мал и неразумен я был тогда, и страшный грех проник в мою душу… Кто вложил в мои уста лживый яд и направил его в чистое сердце твое, кто утвердил на земле беззаконие мое, предав тебя, моего ангела, смерти… Неужели всякая тварь на земле виновата с рождения в том, что она тварь, и никогда не будет другой, ни чистой, ни прекрасной, неужели… - человек съежился и уронил голову на колени, он сидел на скамье у могилы матери, уже обитая в тайных затворах мертвого царства…  И вставали покойники в ряд, но за крестами и плитами их не видел никто…
Безумный мрак падал с неба и ел землю… И трепетала ее каждая горсть и травинка, прислушиваясь к гневному голоса Бога… К громам и молниями, что оплетали раненую землю и не давали никому из живых увидеть Тайну своего же происхождения…
А здесь среди живых, посещающих могилы, пьяный богохульник осквернял обряд, бросаясь с поцелуями ко всем проходящим мимо него женщинам, и каждую жадно целовал с криком: Христос воскрес! И на устах всех людей обитала страшная неправда, и люди чувствовали ее и скрывали своими жалкими улыбками, они еще были живы, и готовы были грешить до конца дней своих… А я это все видел и плакал… За тьмою лицемерных взглядов, и за тьмою пустых и бесполезных слов, и за тьмою притворных, совершаемых из страха обрядов люди остервенело позабывались в себе, как и в блуждании своего ослепшего разума… Разум будто устал сам от себя и был никому не нужен…
Кто-то одержимый разглядывал покойников и спрашивал их о загробном мире…
Старушки и пьяницы собирали с холмиков принесенную снедь… В их тиела на времяч забегали души покойников и они стонали, ощущая себя мертвыми…
Дикий крик заполнял небо над крестами и деревьями, и черные вороны жалобно вздрагивали и разливались по всему кладбищу своим отчаянным криком…
Полночь… Кладбище опустело… Двое несут закапывать третьего, не поделив с ним деньги… Милосердный Бог даст тебе покров, - приговаривал один из грешников, берясь за лопату… Тихий шепот деревьев окружал хмельные откровения нечсестивцев, зарывших от страха вместо мертвеца только что разрытый ими гроб…
Словно корабль в пучине, покойник немного пошевелился и затих, его ледяные алмазы глаз посещали Вечность… И любое произнесенное возле него слово подхватыл и уносил порыв ветра… Даже камни говорили и спорили между собой, ужасаясьб человеческому беззаконию…
- Изгнал ты меня и возложил на страшную землю, -  молчал Богу покойник…
- Я дал тебе Вечность, а без нее ты бы был несчастен, - молчал Бог покойнику…
- Что будет с другими заблудшими?! – спрашивал Бога покойник…
- То же что и с другими, - молчанием отвечал Бог…
Серп луны резал пополам тихое кладбище, где сонм покойников уже кружил над собственным прахом… Их белые холодные лица прорезала призрачная скорбь, несущая каплю утешения темному небу… И отнял Бог от лиц мертвых свое огненное животворящее углие… И померкла даль… И растаяли все мечты, страхи и сомнения…
- Прибежище мое, - шептала дева Мария и обвивала в плаче каждый крест… Кресты шевелились в ее материнских объятиях словно люди, а из праха на небо вырывались светящиеся звезды… Пьяный сторож разглядел деву Марию и перекрестившись лег спать, он уже давно умер, но все еще жил, охраняя остатки никому ненужного разума… И в этом была великая его скорбь… Ночь опускалась все глубже во тьму таинственного праха, а из праха вырастали новые мертвецы и птицами улетали на небо… Все друг с другом прощались и улетали в Неведомое…
- Мама! Папа! – голосил убиенный абортом младенец, а его корявые в зародышевых бляшках пальчики превращались в сияние огненной звезды, всходящей к молчаливому полумесяцу…
Какой-то мертвый льстец все еще продолжал в забытьи молиться на покосившийся крест своего начальника и горько плакал от невозможности сесть за свой рабочий стол и погрузиться в чтение бесполезных бумаг… Ветер подхватывал мертвых и уносил их еще дальше, будто вырывая из них отзвучавшие знания…
- Вас посещают, - сказал я уснувшему сыну, хранящему в сердце своем давно растаявшее тепло своей родной матери…
- Я люблю мир, - сказал он мне и я вдруг у3видел, что за его спиной растут два белых крыла, и что он ангел…
- Как, - спросил я его, - вы обитали в неправде, а стали ангелом…
Ангел приложил палец к губам и призвал меня в храм Святого своего… Хранящая молчание кладбищенская часовенка тут же раскрылась по одному взмаху его ангельских крыл… Теплый свет коснулся моего зрения и увидел я одни человеческие уста, исходящие нежным сказочным светом… Уста говорили, но вместо слов из них выбиралась одна чудесная музыка… Музыка поднимала всех и живых и мертвых и кружила их незримым вращением вокруг Вечной Истины, ибо она музыка и была той самой Вечной Истиной, которую при жизни не расслышали люди…
- Вот она, Вечная Истина, - прошептал ангел, - чтобы уста не сказали, все истина…
- Как ложь, - сказал я и испугался…
- А Вечная Истина и есть Ложь, - подтвердил ангел и подвел меня к младенцу в гробике…  Две свечи освещали спящее личико младенца и лишь два черных круга под глазами говорили о его смерти…
- Он мертв, - спросил я…
- Да, за него сейчас молятся, - ответил ангел, - у него было самое чистое сердце и его разум еще не успел ослепнуть и заблудиться…
Ангел три раза коснулся младенца крыльями и мальчик привстал… Два черных круга исчезли и щечки его порозовели…
- Что тебе снилось, - спросил его ангел…
- Луна и звезды, - полусонным шепотом ответил мальчик…
- Это хорошо, - ангел приподнял мальчика из его гробика и я увидел, что у него тоже вырастают за спиной два белых крыла…
И они взяли меня за руки и поднялись вместе со мной над кладбищем…
Болезненный свет луны едва обозначил смутные очертания едва шевелящихся мертвецов, и деву Марию собравшую все кресты воедино в один бесконечно растущий над унылой землею крест…
- Почему они не ангелы, - спросил я у своих спутников, глядя на шевелящихся в земле мертвецов…
- Они бы и хотели, да не могут, - прошептал мальчик-ангел…
- В чем же они виноваты, - спросил я…
- Ни в чем, - улыбнулся мне сын-ангел, - они нужны для равновесия, ибо каждой птице нужен червь…
- Они ползают, чтобы вы летали, - вдруг озарило меня и ангелы опустили меня в самую гущу скорбно поющего кладбища… Грустные мертвецы водили вокруг меня хороводы и плакали… Их безнадежный плач входил в самую сердцевину моего озябшего дыхания… И собрал я в себе все согрешения этого окаянного смертного мира и пропитался ими до своего исчезновения…
Земля и небо срослись с отверстою бездной… И дерзновенные дочери Вавилона отняли у меня уста и грешными змеями вползли в глубины моего умирающего тела… И истощили меня своим адским лобзанием… И разжегся во мне сатанинский огонь…
- Вот она, пища для моей плоти, вот оно, сотворение новой смерти на земле…
Ум покинул меня, и плоть моя уже потеряла свои очертания, и только одна капелька моего греховного семени в одной из Вавилонских девы сохранила для других мой прежний внутренний  облик для нового моего исчезновения…
Так, грех бросил меня в бездну и он же, грех уберег от нее, потому что сам Бог был спрятан во мне, но его никто кроме меня не видел… Так я умер здесь и заново родился…
И понял я, что мир позади меня несовершенен, а впереди еще не завершен… И никогда не будет в нем ни конца, ни начала… И весь мой внутренний облик полный постоянного согрешения и исчезновения доказывал мне, что я опять ни здесь и не там, а в
Ином, которого нет нигде, и все же оно есть…