Однажды, свирепой каленой зимой

(история, рассказанная у огня)


- Однажды, свирепой каленой зимой
Дряхлый старик ушел на покой.
А дети и внуки, забыв обо всем,
Над завещанием грызлись – и ночью, и днем.

Лежала бумага, вчетверо сложена,
И всем манящей казалась она.
Там каждый себя лишь хотел лицезреть,
Чтоб всё стариково богатство иметь.

Шесть сыновей и двенадцать внучат, -
Каждый – в любови и ласке зачат,
Каждый – заботою взращен и вскормлен,
И... Жаль, но никто не почувствовал горя...

«Надобно мне, - сказал старший, скуластый, -
Бумагу прочесть, ведь и так уже ясно:
Старший я сын был всех паче любим!»
«Нет! – разом крикнули все. – Не дадим!»

«Что ж ты, папаня, зря руки золотишь? –
Вторят его сыновья. – Уж не хочешь ли
Богатство (наше, по праву) забрать?»
«Да малы вы еще, вам зачем обладать?»

«Всё то неправда, - молвил младший, шестой, -
Как только старик наш ушел на покой,
Всё должен был младшему – мне – завещать...»
«Да как бы не так!» - принялись все кричать.

И спорили все от зари до зари:
Кому дом отойдет, четвертина земли,
Речка, сад и конюшня (хороши жеребки!)
Так и спорили все, но решить не могли.

А бумага все так же лежала, ждала,
На запыленной доске красавца – стола.
Пока кто-то, в горячке спора, локтем,
Этот лист не задел...

- И что было потом?..

- А потом лист, раскрывшись, на пол упал,
И каждый, склонившись, стоял и читал.
И теперь передам вам его же словца:
«Всех люблю вас, простите старика вы отца.

Не о многом прошу, но, чтоб жил я в раю,
Вы, меня схоронив, могилку мою,
Поставьте, любезные, в дивном саду,
Что у дома цветет, на другом берегу.

Каждый вечер водите туда вы коней,
Мне они (после вас) всех милей и родней.
И, вечор, приходите ко мне вы с торца:
Повидать и проведать деда-отца...»

Вот и всё, что там было – стариковский завет:
Завещание есть, но богатства в нём нет!
Возмутились тогда внуки и сыновья:
«Да на кой нам такая вот воля твоя?!»

Постояли, ругаясь, потом разошлись.
А затем начал каждый отдельную жизнь.
И забыли давно старика все отца...

- Неужели?.. Ждал я другого конца!

- Это верно. Но лист тот был вдвое сложён.
Я нагнулся, поднял и раскрыл. А потом...
Прочел: «Все богатства: и речку, и дом,
И сады, и конюшню, - всё должным путём

Отдаю я тому, кто, не зная обид,
Вмиг исполнить всё то, что я назвал, решит.
И пускай человек тот, не зная забот,
Счастливо жизнь всю свою проживёт...»

И вот так я – нечаянный путник – пришел
На ночлег в дом пустой, где внезапно нашел
Завещание то. И, как видишь, живу,
Тут теперь. Каждый день лошадей я вожу

На другой бережок, в дивный тот сад...

- Ты, наверное, этому истинно рад!

- Да, воистину так. Но я рад не тому,
Что богатство несметное я содержу.

Завещание то до сих пор я храню.
И всегда, пред свечой, Бога благодарю
За то счастье. И, среди множества зол,
Рад, потому что отца я обрёл...