Метивадайская легенда

В краях чужих я частый гость:
Мне интересны быт старинный,
Сказанья, песенки, былины.
Брожу у моря, где за горсть
Монет иль красное вино
Расскажет местный оборванец
Всё, что наивный иностранец
Запишет в кожаный блокнот.
Старик рыбак глядел на море:
«Про счастье вам или про горе?
Метивадайцу всё одно.
Чуть ложь, чуть правда… Да… Давно

Над морем, в дымке золотой
С времён докаменного века,             
Где даже имя человека
Не знал простор, там, над водой
Резвились тучки, шлейф из брызг
За скалы острые цепляя,
На блюдо маковой поляны,
Бросая тень. Негромкий писк
Полёвки, пойманной сапсаном,
Стихал. С зелёными глазами
Стрекоз кружился хоровод.
Сверкал от радуг небосвод.

В тот дивный край пришёл старик,
С корзиной грубой за плечами,
Здесь позабыл свои печали,
Едва заслышав чаек крик.
В тени раскидистых олив,
Сложив шалаш из веток тонких,
Заснул, к груди прижав ребёнка,
Седую голову склонив.
А на закате пара зайцев,
Косясь на новых постояльцев,
Травой шуршала. Плыл дымок,
Летя на брошенный восток.

Шли дни, мелькали чередой
Весенний щебет, ветер южный…
Над старым пологом дерюжным
Звучал-летел мотив простой:
О смелых духом, о врагах,
Безвинной кровью обагривших
Село родное. С песней слившись,
Сжимал ребёнок нож в руках.
И постигал войны науку,
Попав в сурка стрелой из лука;
Врагов, как скользкую кефаль,
Мечтал убить. В морскую даль

Глядел подолгу ясным днём
И звёздной ночью, месть лелея,
И всё угрюмее и злее
Он становился. Как в вино
Искристый виноградный сок
Через года преобразился –
Убить врагов теперь грозился
Не мальчик – юный паренёк.
Бродил бесшумно по округе
И встретил не врага, а друга,
Не друга – первую любовь:
Изящный стан, сурьмлёна бровь,

Из-под ресниц – игривый взор
И смех реки журчанья полон.
Судьбой-любовью заколдован,
Начать не может разговор
Бесстрашный воин. Пальцы мнут
Букет цветов. Дрожа от страсти,
Ни жив ни мёртв – он весь во власти
Мгновений сладостных минут.
Во сне о ней он грезил, точно.
(О, манит ласково платочком,
А на груди сверкает брошь.)
Упал на землю острый нож.

Влюблённым – вечности полёт,
Влюблённым – горы не преграда!
Под сень древесного наряда
Спешат сбежать от пенных вод.
Там косы сушит ветерок,
И губы льнут к губам послушно,
В изгибах тела, в неге душной
Царит особенный мирок.
Лишь солнце спрячется пугливо
В волне зелёного залива,
И ночь окрасит виноград,
«Прощай!» подхватит хор цикад.

Короче время без разлук.
Ах, кто придумал ночи эти!
Спешит к любимой на рассвете:
В руках цветы и верный лук.
Вдруг слышит: громкий разговор,
Пощёчин звук и вскрик гортанный,
Знакомый смех и шорох странный,
И горький плач, что эхом гор
Подхвачен был и с криком чаек
Смешался. Сердце застучало.
С врагом он встретиться мечтал –
Свист тетивы, и наземь пал


Обидчик ласковой Мети…
И словно всхлип подбитой птицы:
«Мой брат!» (по пальцам кровь струится).
«Мой брат!» - «Любимая, прости!»
Но время вспять нельзя вернуть.
Мети, безудержно рыдая,
Бежит из крепких рук Вадая.
«Прости, родная!» - «Проклят будь!»
Над мёртвым ветер с моря веет,
Живому солнышко не греет.
Да, без любви душа слепа…
Ведёт Вадая прочь тропа…

Горит оливковый настил.
Хрустят горшки под сапогами.
Взмах плетью. Кровь стерев руками,
Старик смеётся: «Я убил!»
Слеза в глазах (то едкий дым):
«Меня убейте, супостаты,
Не троньте сына, ведь утраты
Такой не вынесу!»… Пустым
Холодным взглядом смотрит в небо.
Ломоть затоптанного хлеба.
Осколки чаши с молоком.
Седая прядь в песке морском.

«Прощай, отец названый мой!»
На холм – могильный белый камень.
В душе Вадая мести пламя.
«Будь проклят клан жестокий твой
Мети. И мне нет смысла жить,
И мне не знать теперь покоя.
Узнать в бою чего я стою
Хочу иль голову сложить!»
Вот горький дым вобрали тучи.
Пронзён терновником колючим
Закат. Ползёт ночная мгла,
Как по сосне течёт смола…

В бою не смог он умереть.
Теперь  в плену, сидит в сарае,
Постель ему – земля сырая,
В дверном проёме – солнца медь.
Позорной участью добит,
Он на стене рисует гладкой.
Вдруг кто-то, чуть дыша, украдкой
Подходит к двери. Вот скрипит
В замке ослабшая пружина
От рук настойчивых нажима -
Бьёт свет зарниц в его глаза.
Гремит полночная гроза.



Мети отпущен дикий лев.
О! сколько дней он ненавидел,
Но лишь опять её увидел,
Забыл про месть, забыл про гнев.
Ещё вчера мечтал забыть
Журчащий смех (всё тот же, право).
О! Что за сладкая отрава –
Любимой руки целовать!
Но шепчут губы: «Не простила
Я смерти брата!» - «Злая сила!
Спасаешь жизнь зачем мою?»
Ответ в дожде пропал: «Люблю…»

Сбивает с ног водоворот,
Но утихает бурный ливень.
Над гладью синего залива
Окрашен охрой небосвод.
Опал оливы терпкий лист.
В лучах зари сапсан кружится,
И склон горы злой тенью птицы
На миг укрылся. Тонкий свист
Прервал тревожный сон Вадая.
Мети, рубахой укрывая,
Он в бледный лоб поцеловал…
Некрепок под защитой скал,

Как в пальцах слабый шелкопряд,
Приют их тихий оказался:
У гор подножия собрался
Немалый лучников отряд.
Шумит прибой. Бежать нет сил…
Все на земле дороги вьются,
Пред смертью в нить одну сольются.
«Со мной ли ты?» - Вадай спросил.
Мети кивнула. Тут, блистая,
Стрела летит. «Не перестану
Любить…»– ей раненный в плечо
Чуть шепчет в губы горячо.

В пяти минутах смерти час,
По каплям жизнь из ран сочится.
Не суждено надеждам сбыться.
«Люблю навек!» - в последний раз.
«Люблю навек!» - ответный вздох.
Два сердца рядышком, как прежде.
И ангел в призрачных одеждах.
Кровавый мак. Могильный мох.
Средь туч - зловещий крик сапсана.
Стрекоз с зелёными глазами
Редеет дружный хоровод.
Померк без радуг небосвод.



Прибой взметнулся выше скал,
Долину райскую сметая.
Деревьев роща золотая
Укрыта саваном песка, и
Пропал влюблённых двух утёс
Под многотонной серой глиной…
Метивадайской та долина
С тех пор слывёт, долиной слёз…»
Я много хаживал по свету,
Но не забыть легенду эту.
Допив вино, ушёл старик.
Гас в тёмном море солнца блик…


Любовь – заветный рай иль ад?
За краткий миг расплаты вечность?
Или блаженства бесконечность?
Иль краткой страсти водопад?
Что выбрать: долгий серый цвет
Иль метеорное мгновенье?
Спокойной жизни тихой тленье,
Безумной страсти краткий свет?
Как только стихнут эти споры,
Сметёт вода былые горы,
Земля исчезнет в бездне вод,
Людской бездушным станет род.




Photo by Crossie
(c) http://crossie.deviantart.com