Александр Македонский часть 35

В пути царю представляют Калана,
Брахман известный и…  странный,
По имени Сфин.
Такой, по сути, он был один.
Таксил его уговорил
К Александру явиться
И ему поклониться.
Калан пришел и поклонился,
И по – своему там проявился.
Бросив под ноги засохшую шкуру,
Прошелся по жесткой фактуре
И на край ее встал,
И царю указал,
Что другой конец ее приподнялся,
Затем на другой перебрался,
И… результат повторился.
Когда же он в центр наступил,
То надежно края закрепил
И сказал:
«Александр!
Края у шкуры тогда поднимались,
Когда мы удалялись
К самому шкурному краю,
Но, когда я в центр ее наступаю,
То все края укрощаю.
Но вернемся, царь к шкуре опять,
Ты должен понять,
Что в царстве, порой, все нарушается,
Когда царь далеко удаляется.
Окраины  тогда отдаляются,
И смута там начинается.
Крепко держать надо власть,
Не удаляясь, ей управлять».
Александр удивился
И отношением к нему изменился,
Приблизил к себе и дал понять,
Что может он рядом с ним пребывать.
Но… брахман страдал болезнью желудка
И не ради шутки
Александра однажды просил:
«Царь, ты бы костер соорудил,
Для меня.
Простым языком говоря,
Раньше срока хочу явиться
На небеса
И всем богам там поклониться.
Они, надеюсь, за то простят,
И там меня приютят».
Царь сначала словам не поверил,
Но Калан его в этом уверил,
И вскоре костер был готов.
И представляешь, друг мой, без слов,
Калан к кострищу подходит
И на его  вершину восходит
И всем говорит:
«Когда душа моя улетит,
Напейтесь все и повеселитесь,
Не горюйте при том  и не трудитесь
Меня вспоминать,
А на прощание хочу, царь, сказать,
Не утомляя,
Всем добра сегодня желаю.
А тебя я буду встречать в Вавилоне.
Прощайте люди и македоняне».
Внимания никто не обратил
На те слова, где он пригласил
Царя на встречу с собой.
Но, друг мой,
Вспомнили их в Вавилоне,
Когда в смятении и страшном горе,
Царя провожали,
Тогда и на слова его указали.
Пророком он оказался.
Тогда меж строчек пытался
Царю сообщить,
Но…сути слов не смогли уловить.
Так и бывает,
Смертный - предвестников не понимает;
Не многим дано.
Кому дано, тем не суждено
О том рассказать -
Чувства словами не описать.
 
Костер подожгли, и он запылал,
А брахман спокойно в нем пребывал.
Когда пламя ближе к нему подходило
И жаром тело уже обносило,
Сфин не шевелился,
Мыслями он в небеса возносился,
И спокойно на одре лежал,
Можно подумать, что он засыпал
И боль превозмогая,
Совсем не страдал.
Большой Человек уходил;
Владея собой
И, обладая волей большой,
Всем показал,
На что способен вообще человек,
Богом ему установленный век.