она и дождь

Дождь и дождь. Мокрый асфальт. А она идёт и поёт вполголоса какую-то дурацкую песенку. Вот зашла в кассы кинотеатра, зонтик закрыла, стряхнула с него капли, что-то сделала с лицом – разгладила без рук, расслабила, что ли… Волосы свои короткие каштановые привела в порядок – да что там приводить в порядок, просто провела по ним своей узкой ладонью, а дальше я и не смотрел. И вообще никто не смотрел, как она покупала билет, как проходила в бар и покупала себе высокий бокал с какой-то зелёной чепуховиной, в которой вишенка плавает, и никто не знает, как пахнет в этом баре – а пахнет там шоколадом и ликёром, и немного сигаретным дымом из курительной комнаты.

Я её не знаю. Честно, не знаю. Никогда не видел. А если и видел, то не обратил внимания. И теперь я совсем не смотрю, как она выходит из кинотеатра, как в полумраке наступающего вечера останавливает такси и едет на окраину, а дождь всё льёт.
Играет в салоне машины музыка – та самая песенка, которую она напевает весь день. Она подхватывает её – почти про себя, почти не слышшно, только ей самой слышно, а больше никому.
Когда она садится в салон такси, то вместе с нею в салон приходит лёгкий запах её духов, и я понятия не имею – что это за духи, и кто она такая. И я понятия не имею – почему я это пишу. Понятия не имею.

Всё равно дело не  в этом лице. А совсем в другом, в том, что недопроявлено. В какой-то момент может показаться, что это оно. Наверное, поэтому люди и встречаются. Проходят годы, десятилтия… Некоторым хватает дня. Чтобы увидеть, как проявляется не то. Некоторые всю жизнь видят то, что хотят. Для некоторых то, что они хотят, отражается в зеркале, когда они… бреются, что ли… В общем, это не важно, всё равно всё это только так кажется. А настоящее лицо где-то всегда ТАМ, на такой глубине, что никаким взглядом не пробить. Хоть в телескоп смотри, хоть в микроскоп.
Но есть один способ, его все знают. Просто забывают иногда. Не надо смотреть в лицо. Смотреть надо в глаза. Там всё проявлено, и даже то, о чём никто не знал. Можно убедиться. С помощью, хотя бы, зеркала. Когда бреетесь, что ли.

Дождь в моём мире всегда начинается там, где слова уже не помогают. Или даже мешают. Хотел сначала написать: там, где мне нечего сказать, но это не так. И даже то, что написал, не совсем правильно. Есть ещё такая «фишка»: начавшись, дождь приводит в порядок мысли, слова, буквы. Не просто отмывает, а выстраивает, делает потоком однонаправленным, как он сам. Есть ещё что-то. Пауза после и пауза перед. Сменой декораций? Предыдущим действием? Титры? Нет, ещё что-то. Да, отдых. Но ещё. Нет, не могу додумать. Потому что не хватает всё-таки не только слов. Ума. Дождь – так дышит огромное живое существо. Ну, Планета, да. Она так хмыкает перед тем как что-то сказать. Она грустит так. И напевает. Или листает старые журналы перед рейсом. Антропоморфнее некуда, да?

И я подумал, что недопроявлено всегда именно то, что не антропоморфно. Это беспокойная мысль. Неуютная. Но…