Погибшим при авариях и катастрофах

--- Погибшим при авариях и катастрофах ---

Спокойно было. Как всегда.
На лавочках сидели старики,
                обсуждая события дня.

Их дети взрослые. В работе.
И решали проблемы свои и страны,
                жужжа, как комарье в болоте.

А внуки в школах. В детсадах.
Учились управлять страной,
                ругаясь «в пух» и «в прах».

И вдруг, кругом заколыхало.
В том доме в стенах затрещало,
                и рухнула одна стена.

Потом другая.
Третья… шестая…
                упали всех пугая.

И трепетала  вся земля.
Как музыка стальная,
                бессмысленно вопя...

Когда затихло, как казалось,
везде был ад сплошной…
                и многих придавило, присыпало землей.

Секунды пролетели.
И вдруг земля завыло…
                в надгробьях люди загалдели.

Страшнее чем в кино.
Кричали все и звали,
                на помощь, хоть кого.

"Скорее! "Я умру"!
"Спасите"! "Помогите,
                мне больно"! "Жить хочу"!

Другие не кричали.
Лишь тихо, с под-завалы,
                с надеждою звали.

Но с каждою минутой,
надежды уходили,
                меняя волю смутой.

Потом пожары стали полыхать...
Водой залило...
                ток стал пробивать...

Дома похожи были на могилы.
И двигались руины все, в крови,
                секунды – дни...

И вдруг услышали живые голоса:
"Спасатели"! "Спасатели пришли"!
                и боль чуть отступила. Не прошла...

"Спасите"! "Прошу, помогите"!
Их крик, как эхо вездесущ,
                страшит, придя "из тины гущ".

Спасатели работают спеша.
 Но, в поиске они еще сильней,
                их мысль "рычит" на тело: "не робей"!

И многим повезло.
Когда пробился лучик света,
                который ослепил.

Спасатель, как святой.
Их теплотой,
                душа была задета....

В нем промелькнула мысль: «Успел»…
И взгляды их столкнулись на мгновение.
                "Терпи еще немного. Уцелел?"

"Мне жизнь дана была от Бога!".
А голос ангела у уха прохрипел:
                "Терпи... терпи дружок немного!"

Так шаг за шагом, умно торопясь,
Как в сжатой туго автопробке,
                гребли завалы трудно воротясь...

Спасатели и вежливы и робки.
Руками разбирают боясь,
                задеть, зажатых в "гробики"...

"Спасите! "Помогите!" - все кричат...
И хладнокровность их стекается, как жила.
Работа не мила. Работа - сущий ад!

Могилой, прикрывается могила...
Живших ищут наугад,
                вцепившись за завалы, как стропила...

Нет права на ошибки, ни на ми.!
Ведь тот, что оглянулся тут с надеждой,
                роднее всех и взглядом уж проник...

Спасатель, лучик жизни пуще прежней.
Стремительно в душе к нему возник
                их взгляды стали смежные.

Как самого себя спасает он.
Вытаскивает, не задевая раны,
                дыхание их замирает в тон.

"Держите осторожней!"
"Он живой",
                " Неси», «Передавай!"

"Ребята, я пошел еще!»
«Живые есть»!
                "Держите еще одного!».

Еще, еще. «Держи опять».
Но счет и не уместен,
                считают, чтобы знать.

И теплится душа.
И радует,
                что жизнь сохранена.

У многих там отец.
У многих дети, мать,
                и надо горя траты отгонять.

Я никогда, и никому,
не пожелаю  и во сне,
                такую мрачную "мглу".
               
А тем, что повезло,
свобода, воздух и кровать,
                где медсестра укладывает спать...

И милые улыбки во дворе,
в палате, в коридоре по соседству,
                есть жизнь. Она везде!

Разбитый болями в спине,
не шевелясь и радуясь,
               что слышишь охи-вздохи вдалеке...

Но мысль внутри гнетет:
"Другим не повезло. Их больше нет.
                «Их смерть больше не ждет».

Потом проходят мысли и волнение:
"Живи дружок, живи смертям назло,
                терпи. А боль - мучение".

"Надеюсь, что другие поколения,
Не будут знать, как страх проходит в зло,
                учтут уроки войн, и предков мнения"!

Не многим думать было так дано.
Погибшие не думают…
                живым лишь повезло.