К Родине

      Ты  мне  Родина, мать Рассея!
      Пусть родился в степях Казахстана я,
      только дорог мне наш Есенин,
      а не их акыны с баранами.

      И люблю я леса и реки,
      твою Волгу, Уральские горы.
      В школе я заучил навеки
      сколь твои велики просторы.
                ***
      Мой отец Волги даже не помнил,
      хоть родился и верно бы вырос там,
      кабы Родина-мать своим кованым
      сапогом не пихнула бы в Казахстан.

      Сотни тысяч семей
                – бабы врозь от мужей,
      да с клеймом  кулака
                – не отмоешься;
      да в телячий вагон, 
                да набитый битком,
      да в голодную степь
                – не отмолишься.

Что могила,  землянка тесная:
не замёрзнешь, так сдохнешь с голоду.
Где там хлеба – водицы пресной
испить, да кулак под голову.

Узелок уцелел с пожитками –
повезло, хоть кричи с отчаянья.
Лебеда да вода … Как-то выжили,
чтоб всю жизнь искать оправдания,

что, мол, дед – не кулак,
                а недавний батрак,
что верблюд и овца 
                – вся-то живность их.
Неизвестны причины
                его смерти-кончины.
Жёрнов мельничный
                – вот недвижимость.
А причина одна
                была в те времена.
Сколько их погребли
                под «железкою»…
Эх, «Бетпак ты, дала»(1)…
                Та дорога легла
по степям, по костям
                в даль безвестную.

                ***
   С той поры и пошло и поехало…
   В этой Караганде с  угольком
   столько судеб людских перемешано…
   Что – библейский тебе Вавилон?!

   Кому Родина – мать, кому – мачеха.
   После первой, кулацкой волны
   согнала ты сюда, раз уж начато,
   Всех, кто, скажем, в немилости был.

   От народных врагов –
                ЧеСеИР(2) тысяч сто
   и вообще всех сомнительных граждан;
   вон из Крыма татар,
                весь корейский Восток,
   и чеченцев, и греков даже.

   А уж немцам с Поволжья
                – и не говори –      
   там  давно уготовано место.
   Степь голима, как стол – беги, не беги, –
   никому здесь не будет тесно.
                ***
Эй, казахи! Салам! С Акмолы в Астану (3)
что-то быстро вы все перебрались!
Неужель, аксакал свой покинул аул?
Может, вы уже всё наверстали?

Может, в шахте вы стали рубить уголёк?
Или варите сталь в Темиртау?
Или вы с Байконура своим кораблём
с неба звёзды намедни достали?

А-а, да ладно… Пусть будет Аллах вам судья.
Труд шахтера, известно, не мил вам.
Мы уйдем понемногу, уехал и я.
Да остались там наши могилы…

Это всё, что нас тянет в далёкую степь,
а не кислая вонь терриконов.
Всё ж мы – дети твои, мать Россия! Мы  здесь!
Мы вернулись! Теперь мы дома!

2004 г.
(1)     Бетпак дала – голодная степь.
(2)     ЧеСеИР – члены семей изменников родины.
(3)     Акмола – белая могила, Астана – столица; то и другое - самое старое и
        самое новое названия города Целинограда.