Разговор с товарищем Лениным

             Товарищ Ленин,
                я вам докладываю
             не по службе,
                а по душе.
                Владимир Маяковский
               

Товарищ Ленин,
        извините,
куда простерта ваша рука?
Осильте бронзу,
        на землю взгляните,
прыгайте с музейного броневика.
О вас писал в мемуарах Горький,
что Вы
      человечнейший из людей.
А Вам никогда не хотелось горькой
напиться до чертиков?
              Нет, до чертей?
Со мной бывает.
            Не люблю святош я:
мир для них,
            как цитата,
                прост.
Но становится, право,
            оскомно и тошно,
когда ненароком задашь им вопрос:
- Куда идем?
- В коммунизм.
             И точка.
И тут же растрезвонятся
               на все лады,
во сколько раз экскаватор мощнее тачки
и как возросла добыча руды.
Сыплют цитатами,
               словно перцем.
Добавляют резолюций
               сахарные грудки.
А варево получается
               ни уму, ни сердцу,
не говоря уже о желудке.

Товарищ Ленин,
              не хватает времени,
работаем,
        аж лопаются рубахи
              на спинах и локтях.
Но иногда,
         как дубиной по темени,
тревожная мысль:
           а ведь что-то не так.
И кажутся похоронами праздники,
и молот вываливается из руки.
Известно ли Вам,
            что Ваши соратники
все как один
            оказались враги.
Одни расстрелены.
           Другие в изгнании.
Третьи реабилитированы.
           Четвертые разоблачены...

Хороший цвет
           у нашего знамени:
кровавые пятна на нем не видны.
Но проходит время -
           и они проступают,
как черная
          неумолимая ржа.
И люди
      к смыванию их приступают,
зубы от гнева и боли сжав.

Мне Ваше имя,
           товарищ Ленин,
путеводной звездой сверкает в ночи.
Но Вашим именем
           ставили на колени
честнейших
           трусы и палачи,
но Ваше имя в бездарные оды
вписывлось перьями,
           выпачканными в грязи.

Быть ленинцем
           в наше время модно:
это ничем никому не грозит.
За это
       не исполосуют нагайкой,
не посадят в крепость,
не отправят в расход,
зато обеспечат персональной пайкой
и правом другому затыкать рот.
Остальное неважно.
           Можно лгать спокойно
во славу собственных потрохов.
С портретов,
           раззолоченных,словно иконы.
Вы смотрите отпущением всех грехов.

Но если Вы бог,
            будьте строже и злее.
Воскресните что ли
             по примеру святых
и выскользните как-нибудь из Мавзолея
мимо приставленных к Вам часовых.
Вот будет шуму,
             когда по свету
разнесется,
          что бродите Вы по стране.
проверяя выполнение своих заветов,
что будто бы видели вас в Костроме,
что будто бы именем Револиции
какраете Вы чинуш и дельцов.

Но Вы не бог.
            Пустые иллюзии -
удел юродивых
             и слепцов.
А мне давно уж махнуло за двадцать,
я и под маской
            увижу врага.
И, если за Революцию снова драться,
верьте:
        не дрогнет моя рука.

                22 апреля 1962 г.