Гусиная история

ГАЛИНА ХАРЛАМОВА

Владику было шесть лет. Он жил в большом и шумном городе недалеко от Москвы. А его бабушка и дедушка жили на юге, в деревне со звучным названием Перелаз.  Каждое лето мальчик приезжал к ним в деревню погостить. Городская жизнь однообразна: детский сад – дом – мультики по вечерам, а в деревне все совсем по-другому. Тут рано встают и поздно ложатся, только ему, городскому жителю, позволяется позоревать подольше.
Для него деревенская жизнь полна неожиданностей и приключений. Даже самое незначительное событие дарит малышу множество ярких впечатлений и добрых эмоций.
В пукти он не спал и боролся со сном, наблюдая за проносящимися мимо машинами. Ехать пришлось долго, но ему очень хотелось первому увидеть деревню и показать папе дорогу – куда свернуть.
- Вижу, вижу! – закричал он. – Вон там бабушка с дедушкой живут!
И радостно улыбнулся: наконец-то приехали!
Владику в деревне нравилось. В доме водопровода нет, вода в колонке на улице. Но это даже хорошо. Можно умываться, черпая ладошками воду прямо из ведерка и глядеть, как солнышко умывается вместе с тобой и щекочет своими лучиками нос и щеки.
 За домом - большой фруктовый сад, можно сорвать хоть яблоко, хоть абрикос и никто тебя  не поругает. В хозяйском дворе живут курочки и цыплята, несколько гусей и кролики, на базке похрюкивает поросенок. И они настоящие, живые, можно понаблюдать за ними и даже покормить. За всем хозяйством следит старая добрая овчарка Тарзан, с которой Владик подружился еще подружился еще прошлым летом, а в кухне живет полосатая кошка Фроська и два котенка.
Он – мальчик наблюдательный и любопытный. Сначала обойдет все комнаты в доме, заглянет во все углы, чтобы побыстрей освоиться на новом месте. Не любил он чувствовать себя гостем в доме, где родилась мама.
Войдя в просторный коридор, Владик сразу заметил в углу большой ящик, похожий на холодильник, лежавший на боку, только сверху светилось небольшое окошко. Откуда же он взялся? И зачем горит свет? Владик точно помнил, что никакого ящика раньше не было. Неожиданно свет погас, еще больше будоража детское любопытство.
- Дедушка, а что это такое? – спросил внук.
- А это инкубатор, - ответил дедушка. – Хочешь посмотреть?
Внук деловито кивнул.
- А зачем он нам нужен?
Дедушка подвинул к ящику маленький стульчик и помог Владику взобраться на него. Мальчик заглянул в окошечко. Как раз снова зажглась лампочка, и он увидел много белых яиц, рядами лежавших в ячейках.
- Ух, ты, какие огромные! В городе таких не продают. Это ваши куры снесли?
- Нет! Это яйца гусиные, - засмеялся дед. – Разве ты их раньше не видал?
- Нет. А зачем они там  лежат? – удивился внук.
- Чтобы вывелись гусята. Инкубатор заменяет им маму. Видишь, лампочка то загорится, то потухнет? Она поддерживает определенную температуру, чтобы малышам было тепло. Вот погоди, скоро вылупятся птенчики, сам все увидишь. С ними хлопот полон рот, как с малыми детьми.
С тех пор Владик часто бегал к инкубатору и заглядывал в окошко – следил, хорошо ли горит лампочка, есть ли в блюдечке водичка и ровно ли лежат яички. Ему очень хотелось первым увидеть птенцов, но гусята не спешили появляться на свет.
Прошло несколько дней. Однажды утром дедушка разбудил спящего внука и протянул сидевшего на ладони маленького желтенького гусенка. Владик погладил его пальчиком по голове и улыбнулся:
- Какой хорошенький! А почему только один? Где остальные?
- Пока один, - ответил дедушка, - давай его на кухню бабе отнесем. Она уже коробку приготовила. Скоро их много будет, тогда выпустим на травку.
В течение трех дней один за другим появлялись новые гусятки, всего четырнадцать штук.  Они смешно ковыляли по травке и пищали. Наверное, маму звали. А мамы-то нет.
- Дедушка, а давай малышей к большим гусям пустим. Может они их усыновят?
- Нельзя. Не примут они их в свою семью, гусята для них чужие. Еще обижать начнут.
Но Владик деду не поверил, ему казалось, что стоит гусям увидеть гусят, они их сразу полюбят и станут заботиться. И гусята найдут себе маму, и не будут так жалобно пищать. Ведь малышам без мамы никак нельзя, они такие беспомощные и нуждаются в материнской любви. И вот однажды, улучив момент, когда остался один, мальчик открыл калитку в хозяйский двор и пустил туда гусят.
Что тут началось! Взрослые гуси, гордо вышагивающие по двору, отчего-то заволновались, принялись громко гоготать и хлопать крыльями, а потом стали угрожающе шипеть и клевать малышей. Гусята испуганно заметались по двору и жалобно запищали, словно звали на помощь. Один гусенок упал, и Владик увидел на его головке кровь. Он был готов броситься малышу на выручку, но слишком уж страшны были гуси! Мальчик заплакал и закричал:
- Дедушка! Дедушка, иди скорей!
Вдвоем они отогнали разбушевавшихся птиц и собрали гусят в коробку.  Только раненый гусенок остался лежать на траве. Дедушка поднял бедняжку и осторожно уложил на ладони.
- Он выживет? – тихо спросил Владик.
Дедушка ничего не ответил, повернулся и понес малыша на кухню. Владик понял, что дедушка сердится. Слезы отчаяния снова брызнули из глаз и, размазывая их грязными кулачками по щекам, мальчик крикнул:
- Прости меня! Я хотел, чтоб у них была мама, я не знал, что гуси такие злые!
- Да чего уж теперь! Что сделано, то сделано, - отозвался дедушка.
- А гусенка можно вылечить? Я за зеленкой сбегаю.
Мальчик помчался в дом и вернулся через мгновение, неся в руке хорошо знакомый пузырек. Когда он падал и разбивал коленки в кровь, его всегда лечили таким способом. Верное средство! Пощиплет чуть-чуть, зато потом раны и царапины быстро заживают.
Вдвоем с дедушкой они обработали рану на голове гусенка, а потом уложили его на чистой тряпочке в отдельную коробку, чтобы поспал и оправился от перенесенного шока.
Весь день Владик думал о том, что произошло, и только вечером решился заглянуть в коробку. Гусенок был жив! Бабушка покрошила вареное яйцо на блюдечке и поставила перед ним. Малыш начал есть.
- Теперь точно поправится, - сказала бабушка. - За ночь силенок поднаберет и завтра уже будет бегать, не догонишь.
Следующим утром, когда вся семья завтракала, гусенок громко пищал и не хотел больше спать. Он окреп настолько, что пробовал выскочить на волю. То и дело его намазанная зеленкой голова выглядывала из  коробки.
- Дедушка, чего это он раскричался? Мы же его покормили только что.
- Гусь - птица коллективная, вот Подранок по своим братьям и скучает, к ним просится.
- Так может, выпустим?
- Рановато еще, до вечера пусть посидит один, а там посмотрим.
Так у гусенка появилось имя.
После завтрака дедушка с внуком занялись ремонтом удочек. День обещал быть погожим, а, значит, жди хорошего  вечернего клева. Гусенок остался на попечении бабушки. Но он не хотел мириться с заточением и так задурил голову бабушке, готовившей обед, что та не выдержала и вынесла коробку на улицу:
- Забирайте своего горлопана, нет сил больше его слушать.
Делать нечего, пришлось удочки отложить и выпустить гусят на травку. Увидев своих, раненый малыш сразу успокоился и принялся вместе со всеми пить водичку из блюдца.
Когда гусята немного подросли, их стали выпускать за двор. Там на широкой полянке росла молодая и сочная трава, которую они с удовольствием щипали, а насытившись, прятались от жаркого солнышка под большими листьями лопуха. Владик всегда помогал дедушке присматривать за питомцами. Они садились в тени старого раскидистого клена и о чем-нибудь беседовали, чтобы скоротать время. Гусят нельзя было оставлять без присмотра: в небе часто кружил хищный коршун, высматривая себе добычу, в ветвях яблони прятался облезлый соседский кот, который только и ждал, чтоб сторожа отвлеклись и дали ему возможность вкусно пообедать. Да и сами птенцы, маленькие и глупые, могли потеряться в высокой траве и не найти дорогу домой. 
Купание в тазу было самым любимым занятием малышей. Но вскоре они подросли настолько, что тазик стал мелковат, и дедушка с внуком сделали для питомцев настоящий плавательный бассейн. Для этого они врыли в землю старое жестяное корыто, и каждый день наполняли его чистой водичкой. Гусята гурьбой бежали к новому месту купания, жадно пили, а потом один за другим входили в воду и плавали, наслаждаясь прохладой. Иногда они  начинали гоняться друг за другом, смешно раскинув крылышки, и поднимали целые тучи брызг. Наверное, им это очень нравилось.
- Погляди на них! – смеялся дедушка. – Ну точно дети малые!
Дедушка часто разговаривал с воспитанниками, как будто они могли понять, иногда беззлобно журил, если они выбегали на большую дорогу. Скоро гусята привыкли к его голосу и все чаще собирались кучкой неподалеку. Лягут отдыхать, а сами поглядывают на людей глазками-бусинками, словно ждут чего-то. Стоило деду уйти во двор, вся орава тут же поднималась и неслась следом. Куда он, туда и они...
Прохладных дней было мало. Небо затягивали тучи, дул сильный ветер, поэтому приходилось тепло одеваться. Владику это очень не нравилось. Гораздо приятнее гулять в шортах и в майке. Но если надо, значит, надо, он не спорил, а терпеливо натягивал теплый свитер и голубые штаны. Хоть и не совсем удобно, зато тепло.
Подранок, у которого голова совсем зажила, так что теперь он ничем не отличался от других, неожиданно подбежал к Владику и вцепился в штанишки, как хорошая собака. Сначала мальчик испугался и попытался отпихнуть его ногой:
- Кыш! Ты чего это? С ума сошел?
Но гусенок держал крепко, теребя прочную ткань, словно надеялся порвать. Тут уж Владик струхнул не на шутку.
- Ой, дедушка, он же меня укусит! – закричал он.
- Да нечто у него зубы есть?
- А как же? Чем же он тогда в меня вцепился?
- Так это ж клюв, откуда у гусей зубы-то?
- Не знаю. Может, у этого выросли, вот он и разозлился. Забери его, пожалуйста, а то я боюсь.
Дедушка отогнал гусенка, с трудом освободив штанину из цепкого клюва. Но Подранок настырно полез снова, видно, ему не нравился голубой цвет. А еще говорят, что птицы цвета не различают. Так и прогнал Владика домой.  Мальчик обиделся на питомца, но на следующий день снова засияло солнышко и все обиды были забыты, когда на его коротенькие шорты гусенок не обратил внимания. С тех пор так и повелось. Стоило в пасмурную погоду Владику тепло одеться, Подранок не отходил от него ни на шаг, вцепившись в голубые штаны клювом, а шорты почему-то его совсем не интересовали. Разгадать эту загадку так и не удалось.
К концу лета гусят стали загонять в загончик в птичьем дворе.
- Дедушка, а они меня не забудут? – спрашивал Владик.
- Главное, что ты их будешь помнить, - отвечал дедушка.
Долгими зимними вечерами, в городской квартире, сидя за столом, мальчик снова и снова рисовал в альбоме лето: улыбчивое солнышко, зеленую травку и четырнадцать желтых гусят.