Миры опустились, сгустилась тьма
Миры опустились, сгустилась тьма.
Стали махонькими дома.
Пришла печаль. Приползла зима.
На насте серебряном я рисовал
прутиком знаки наших судеб,
зима лизала, рыдали люди, каждый себя узнавал.
Никто не хотел умирать,
жажда жизни сушила глотки,
дети в слезах голосами кроткими Господа стали звать.
Спустись, спустись, погляди на нас!
Каждое мгновение здесь, сейчас
всё меньше и меньше становится нас, близок прощальный час.
Серебряный снег после чёрным стал.
Уж каждый книгу судьбы листал.
Метель выхватывала листы, сгорали радуг мосты.
Не видел просветов я в книге той.
Рассказ про каждого был простой.
Просто родился, просто прошёл, споткнулся, а снег всё шёл…
Тиснённая обложка – в цветках ледяных,
шипы стальные, во швах слюдяных
таилась тайна семи смертей, укрытая от людей.
Дыши же, дыши в подмороженный день,
живи же, живи, молчи,
чёрное пламя – чёрной свечи бросает на стены тень.
Персты не сожжёт никогда свеча,
Душа на беседе у палача,
зачем, от чего я тогда читал, и для чего мечтал?
13 февраля 2010 г.
С-Петербург
Свидетельство о публикации №110021300943