Комната в нижнем этаже

Шкаф, зеркало, окно.
И ни одной звезды. Ночь, как всегда.
Я, притупив жевательной резинкой голод,
мечтаю, жду, надеюсь...
На улице полно людей.
Еще немного - и начнет светать.
Туман редеет.
Иссохшая земля. Деревья зябнут, вздрагивая чутко.
У берега застыла стая рыб, прозрачных, как вода.
Дремота гнезд, согретых уснувшими голубками.
А здесь нет женщины. И сердце цепенеет.
Мне не хватает ее тепла, движений, слов.
Ночь ощетинилась молчаньем.
На стены наползают тени,
похожие на мертвецов.
Ведь здесь укачивала нас вода.
Плоть нежную в объятьях  угловатых.
Мой взгляд тонул в ее зрачках.
Мы вместе умирали  много раз перед рассветом.
Я вспоминаю, что запомнил - имя, губы и смех в глазах,
воздушность платья, лето...
И сладкое тепло ее груди,
и это расстоянье меж сосков,
измеренное сотней долгих поцелуев,
а меж зрачков - биенье сердца и две слезы.
Я так люблю ее. До самой глубины глубин.
И до последних взмахов крыла над пропастью,
когда душа и плоть едины.
И плоть уже не плоть.
И не душа - душа.
Жизнь так нелепа без любви. Я понял это.
И я люблю ее жестокость, нежность... И чистоту!
Той ночи не хватает. Пусто.
А голос скрипки летит ко мне сквозь темноту.
Вчера я видел двух девочек перед витриной.
Они причесывались на ветру. На них смотрели
через стекло нагие манекены.
Три  года сердце падало, заслышав паровозный зов.
Сегодня это просто
машины свист обыкновенный.
И лучше сразу, навсегда проститься
со всеми днями, встречами, мгновеньями,
когда они еще озарены неомраченной кровью.

Вся кровь моя отравлена тоской.
Повсюду хмурый сумрак.
Бессонница прокурена насквозь.
Печальная постель.

И я теперь другой...
И вот я снова заставляю руку писать
и спорить с тишиной.





Перевод И. Копостинской