Тоска - самый лучший импульс...

Тоска - самый лучший импульс
для творчества, в котором мука не мучает,
она - уже светлая грусть
в душе, поющей о чём угодно -
подводно и занебесно...
"Besame mucho -
целуй меня крепче!" -
говорю я тоске...
С каждой строчкой становится легче
на родниковом черезгорнопородном
вираже всего, что мне
действительно интересно
в обстоятельствах тесных
на ржавой меже,
застывающей в будущем
моём,
в моих венах,
моей крови -
ржавой, как и любая другая,
алая в прошлом -
на реальной смерти
ноже...
За решётками
всевозможных неволь
солнце встаёт слОва,
расплавляющего
бокалы этикетов салонных...
Моя тоска - череда
зарешёченных
вагонов
с трепещущей
на заоконном ветерке
"Степью да степью..."
Ухожу от тоски
с ручкой в руке
и становлюсь звёздным
колосом
голоса,
которым вся тьма
неоднакратно кололась
на караты
нетленного света
в ритме мазурки закрученной гранатой тоски,
диктующей минному полю тетрадки
путь воскресных вестей
на моём хрупком виске,
не принимающем
бычками напитанными взыгравших
над судьбой
стержневой,
заточившей вырост мой
стиховой,
манер изысканного слога
гостей,
шаркающих шикарными подошвами у болевого порога...
Гений мой -
разъярённый медведь,
когда разоряется его берлога -
обглоданная песенным светом
за грядущей Летой,
как в логове лютом
груда костей,
как в зимней заунывно-тоскливой спячке
обсосанная сладко
знавшая не один капкан
личного горя лапа -

никого
не щадящая
смерть...

Образы, взлелеянные
многолетней - затяжной,
как испорченность парашюта
в бездне одной
минуты, -
тоской,
в себе уверенные
бабочки песен одного дня,
не возьмёте, как огонёк свечной,
нахрапом,
и фениксами вам
вовек не бывать,
не научившимся тосковать
тоской земной,
сжигающей тысячекратно на дню
недостойного неба, меня...
Никого ни в чём не виню -
пою себе потихоньку
о смерти, которую однажды
духовной жаждой
жизни, не зависящей от смерти,
убью...