Все мы были..

Все мы были когда-то молоды,
И пугая своих матерей,
Отпускали дурацкие бороды,
Чтоб казаться немного взрослей.
С утра тянулись за рюмкой водки,
Орали песни вразнобой,
Под непременный хруст селёдки,
В дыму сигар над головой.
А где-то жизнь текла сторонкой:
Карибский кризис миновал,
Качали нефть монетой звонкой,
Афган ещё не полыхал.
И наш генсек стучал с трибуны
Говёным туфлем по мозгам
Холёных  баловней фортуны-
Рукой  показывал лингам.
Его звезда свалилась скоро,
Страны очистив небосклон,
Под риторические споры
Среди наследников на трон.
Другой генсек – тот ради шутки,
В Европу танки засылал,
Чтоб не высовывался с будки,
Вконец зажравшийся вассал.
При нём жилось совсем неполхо -
Со столицы  мчались поезда
С толпой насытившихся лохов,
Везущих тряпки в закрома.
Старшой старел - зубов лишился,
С трибуны шмакал невпопад,
И чтоб с неё он не свалился,
Подпорки ставили под зад.
Ушёл генсек, сменилась эра -
ГБ смотритель воглаве:
Народ, как в школе пионеры,
Приставил руку к голове.
Совсем, совсем все были в шоке,
Решивши бросить воровать,
Не дав злосчастному пороку
Страну в болото засосать.
К чему бросать, уж лучше в прятки,
Зажмурить очи на часок ...
Генсы менялись, как перчатки,
Не выпив даже в посошок.
Теперь генсек младой и бодрый,
С чертовской меткой на главе,
В народ пошёл походкой твёрдой.,
И с благоверной воглаве.
Он объявил войну попойке,
Похерил крымский виноград,
Дал ход крамольной перестройке,
Устроив прихвостням парад.
Те свой момент не долго ждали,
Сваляли дурня во христе:
В столице танки – люди пали...
С дрожащих рук ГКЧП.
Мальчиш - путчиш держался стойко,
Под стоны раненой страны,
Пока был не поставлен в стойло
Родной “Матроской Тишины”.

С тех пор прошло – куда уж столько,
Нет больше наших матерей.
Им память – просто капли горькой,
Из-под приспущенных очей.

Февраль 2010 г.