Кельтская пленница

Над рабыней сенатор куражится,
Распаляя своё естество,
Клича в помощь преторов-товарищей,
Чтоб триумфа продлить торжество,

Словно хрупкое тело покорное –
Воплощенье смиренной души?
Только римская сила тлетворная –
Не препятствие мыслям в тиши:

«Сами римлянки – бедные женщины:
Столь покорствуют мужу во всём,
И страшатся, затворницы вечные,
Распрощаться с заветным ключом:

Он есть символ замужнего статуса, -
Чуть не так, - муж объявит развод.
В жизни римлянок мало есть радости…
Кельтской девушке странен народ,

Обожающий зрелища зверские:
Крови много? Игра удалась…
Лупанары в чести богомерзкие,
Где за асс ждёт поддельная страсть…

Господин стал рабом грустной пленницы,
Безотказностью сам покорён,
А жена его мне – не соперница,
Столь греховной игрой увлечён…

Дал свободу и денег, и золота:
Всех рабынь остальных распродал,-
Лишь бы пищей служила от голода,
Что сенатора тело сжигал…»

Я шепчу: «Позови императора!
Будет в оргии званым гостем…
Перед ним Саломеей проклятою
Обнаженной станцую… Потом?

А потом осчастливлю лобзаньями
Всех на вилле собравшихся здесь,
Не поспорив ни с чьими желаньями!»…
И наутро чудесная весть

Разнесется над всем Семихолмием:
Мертвым сном император уснул!
Вместе с ним спят сенаторы гордые…
Спросит город, что строил Ромул:

Что сгубило их жизнь преждевременно?
Уничтожил влекущий порок:
Отдаваясь страстям неумеренным,
Не прожили положенный срок…

Погублю их… Из Вечного города
Возвращусь я в родные края…
Годы плена покажутся мороком,
Жизнью ласточки средь воронья…