***

                Becker

Слились в одно: и зал, и пианист;
Иного просто было не дано.
Шопен, Бетховен, Моцарт, Вагнер, Лист,
Пуччини, Шуберт, Верди, Григ, Гуно.

Рояль уже минуту не звучал.
С открытой крышкой,черный,строгий,гордый.
А зал ещё восторженно молчал,
Ловя под куполом угасшие аккорды.

Овацией взорвалась тишина.
Маэстро кланялся, поправив край манжета.
Лорнет, перчатки - в ложе, где - она.
В партере - он. Вот линия сюжета.

Но, здесь - другое... Пробегала ночь.
Всё повторялось вечером сначала:
И снова кринолин, и фрак точь-в-точь,
И та же музыка под куполом звучала.

Но, ночью...! Темнота. Безлюдный зал.
На сцене сплав, где дерево и сталь.
Он только что божественно звучал!
На сцене отдыхал в тиши рояль.

Во сне он слышал шёпот восхищенный,
И крики "браво" душу его грели.
Немолодой, но в музыку влюбленный,
Вот только клавиши немного пожелтели.

Он спал, как будто улучив момент,
Но струны оставались в напряжении,
Уставший, благородный инструмент,
И молодой, в своем воображении.

Менялись времена, менялась мода,
Рояль, как будто зверь в капкан попался;
И беспородной может быть порода:
Тапёр над инструментом издевался.

Но всё вернулось на круги своя:
Хотя сидели в зале и не лорды,
Но, в канделябре трещинку тая,
Рояль припомнил классики аккорды.

Я ехал к другу. Осень. Листопад.
Шуршали шины и летали галки.
А у дороги, там, где старый сад,
Лежал рояль на поселковой свалке.

Купавна сентябрь 2004