Бродяги хроноленда. часть 28

Чарли очнулся от головной боли. В затылок словно забили десяток гвоздей. Осмотревшись, Мэнсон обнаружил, что находится в комнате без окон, возможно, в подвале. Он сидел, привязанный к стулу, руки связаны сзади, ноги стянуты скотчем. В рот забита тряпка.
Чарли попытался освободиться, но связан он был профессионально, ещё и привязан к стулу. После пары минут трепыхания стало ясно, что вырваться из этого скотчевого плена невозможно. На мычание никто не отзывался. Чарли огляделся и понял, что попал он серьёзно и наверное, будет убит в считанные часы. Чувство ужаса и безысходности смешалось с подсознательным восторгом. Такое всё было знакомое и родное, только наизнанку. Словно ты попал в чужое кино, и твоё амплуа сменилось, и ты теперь не главный герой, а один из статистов, которых режут в мясо на протяжении всего фильма. Теперь ты небольшой, но жуткий эпизод.
Посреди комнаты стоял ржавый, в бурых засохших потёках, операционный стол, на котором лежало расчленённое тело, начавшее уже попахивать. На полу лежала отпиленная нога с почерневшими пальцами и вырванным ногтем на мизинце. Ещё бросился в глаза столик с разложенными инструментами – скальпели, пинцеты, ножовка, зубило, садовые ножницы, молоток, плоскогубцы. Электрическая дрель, стамеска, разнокалиберные ножи.
Освежала комнату тусклая, засиженная мухами лампа под потолком без абажура. Чарли отчаянно замычал и снова забился в попытке вырваться из уз.
Сзади раздался смешок и хриплый голос заговорил:
- Всё тщетно, вы только теряете силы. Добро пожаловать в мою операционную.
Раздались шаги и перед Мэнсоном предстал мужчина, довольно приятной наружности, в когда-то белом халате и с докторской шапочкой на голове.
- Приятно познакомиться. Я рад, что вы не прошли мимо и заглянули в мою скромную обитель. Сейчас я выну кляп. Кричать бесполезно, вокруг только пиявки и крокодилы, так что берегите силы. Вам ещё кричать и кричать.
Доктор вытянул изо рта Мэнсона тряпку, оказавшуюся старым носком с дырой на пятке. Мэнсон с любопытством посмотрел на своего пленителя. Знакомый блеск в глазах, неискренняя улыбка, порез от бритвы на подбородке, слегка подрагивающее веко. Псих. Коллега. Может, поладим – подумал Чарли – хотя, я бы вряд ли пожадил. Мало ли психов на планете. Всех не пожалеешь, а тем более конкуренция меньше станет.
- Привет, - Чарли пытался говорить спокойно и уверенно. – Может, развяжешь меня? Меня зовут Мэнсон.
- Я не поклонник тяжёлой музыки.
- Я Чарли Мэнсон.
- Прикольно. А я Люкас.
- Звёздные войны? Смотрел! Мой любимый фильм!
- Нет, дружище, я Генри Ли Люкас.
- Прикольно, - сказал Чарли. – Вот и встретились два одиночества. Руки отекли, развяжи меня.
- Руки? Это мы сейчас поправим. Мне как раз нужна рука. Видишь того клиента на столе. Я всё пытаюсь пришить ему руки, ноги, уши, но почему-то не приживается. Я поступал в медучилище, но меня не приняли. Сказали, что я слишком неуравновешен. А я всегда мешал стать врачом, нести пользу людям, спасать жизни. Я и сейчас этому учусь, только частным образом. Пока, правда, мои старания не венчаются успехом, но я знаю, что достигну вершин и принесу пользу обществу. Методом проб и ошибок. Какая рука больше занемела? – Мэнсон поднял с пола бензопилу.
- Эй, парень, оставь, мы же с тобой одной крови – ты и я. Мы же могли в одной палате лежать. Я же такой как ты. Анатомия – моя стихия. Хочешь, я буду твоим ассистентом.
- У меня уже есть ассистент. – Люкас нажал кнопку на стене. Через минуту вошёл ещё один «доктор», тоже в халате.
- Нужна помощь? – спросил он.
- Оттис, познакомься – Чарли Мэнсон.
- Не может быть! Какая честь! Давно хотел познакомиться. Я Оттис Тул. Сам Мэнсон!
- Вот и отлично! – слабая надежда появилась у Чарли. Поклонник – это хорошо. – Парни, освободите меня!
- Легендарный Мэнсон! – Не унимался Оттис. – Можно, я себе ухо оставлю?
- Оставишь, оставишь! Всё, уходи, не мешай мне работать.
Ассистент откланялся и выскользнул из комнаты.
- Итак, какую руку пилим?
У Мэнсона всё похолодело внутри, он снова попытался освободиться, но безуспешно.
- Ну-ну, не дёргайся. Сейчас я тебе навяжу жгут . И сделаю обезболивающее. Не убивать же тебя из-за одной руки.
Доктор-маньяк зашёл за спину и перетянул Мэнсону руку ниже локтя верёвкой. Затем сделал укол.
Мэнсон от того, что его ожидало, практически терял сознание. Мысли о том, как пила вгрызается в плоть, вызывали головокружение и тошноту.
- Итак, ты готов? Левую режем? Наркоз слабоватенький, так что кричи погромче, это притупляет боль. И доставляет мне удовольствие.
- Ты собираешься резать этой пилой? Ты же занесёшь инфекцию!
- Тебе уже так точно всё равно, а рука по любому не приживётся. Я пока учусь пришивать. Поехали.
Бензопила взвыла и следом за ней заорал Мэнсон. От боли, отчаяния и ужаса. Только бы он не перепилил меня вместе со стулом – мелькнула мысль. Спасительный обморок так и не наступил. Обрубок левой руки повис, привязанный скотчем к кисти правой. Зато правая рука освободилась.
Шли они уже третий час, белка уснула на плече Максима, постоянно норовя свалиться. Вкусные, но некалорийные лесные ягоды и фрукты совсем не утоляли голод. Попили воду из ручья. Борис попытался поймать греющуюся на мели рыбу, но та ловко махнула хвостом и ускользнула в камыши.
Фриц пел немецкий марш, иногда срываясь на крик:
- Мы стояли для Германии на позициях!
И несли большую вахту.
Теперь солнце поднимается на востоке
И призывает миллионы к битве.
От Финляндии до Черного моря:
Вперед, вперед!
Вперед на восток,  атакуй армию!

Друзья сначала терпели, потом хотели уже избавиться от фашисткого патриота, наваляв ему люлей и оставив в кустах приходить в себя. Но пожалели парня. Поговорив с ним, выяснили, что он даже не подозревал, что существует другая музыка, кроме маршей. Он понятия не имел о Киркорове, Шуфутинском и Жанне Фриске, уже не говоря о Лед Зеппелине и Степпенвулфе.
Они быстренько разучили «вместе весело шагать по просторам» и горланя на весь лес, распугивая живность и разбудив белку, которая ворчала про нос, что такое извращение, как песни Шаинского могли придумать только «конечно же, разумные существа, куда уж нам, тупым белкам ». Путешественники не обращали на животину внимания, только Фриц всё время рвал ритм и съезжал на марш.
Динозавр Грмнпу ушёл домой, прихватив с собой бронетранспортёр. «Детишкам на забаву. Коллекционка будет. Всегда мечтал модельки собирать». Смешной он, страшный с виду и такой добрый в душе.Кто бы мог подумать, что ящеры могут быть профессорами.
Они вышли на широкую, в две глубоких колеи дорогу, белка сказала, что «кажется, направо». Спорить не стали и свернули, куда указал зверёк.
            Лес закончился внезапно. Они стояли, словно на краю обрыва, уставившись в бесконечное море пшеничных полей. Жёлтое, шуршащее, сухое и колючее море. Яркое солнце ослепило их, вышедших из влажной тени леса. Сложив ладони козырьками, путники смотрели на волны колосьев, на одинокое ослепительно-белое облако в ярко-голубом небе. Птицы, скорее всего жаворонки, мельтешащими чёрными точками носились в вышине, выводя красивые, но бестолковые рулады.
            Пройдя по кромке поля, нашли дорожку, которая вела сквозь бескрайнее жёлтое пространство. Робко ступив на утоптанную, потрескавшуюся землю, тронулись навстречу горизонту, надеясь на то, что любая дорога обязательно куда-нибудь, да выведет.
           - Смотри, следы от колёс, - сказал Борис, указывая пальцем на едва заметную колею. – Только ездили здесь, наверное, давненько.
           Пшеница была невысокой. Шли, трогая руками колосья, такие налитые и тяжёлые, что было странно, как они держатся на таких тонких стеблях.
           - Мы – Иисусы, идущие по воде, аки посуху, – сказал Максим, на что Борис только устало кивнул.
           Шли долго, молча, понурив головы и щурясь от слепящего солнца. Оглянувшись, Борис увидел только смутно различимую полоску леса. Птица, наверное, жаворонок, нагадила ему на плечо. Жирно так, не стесняясь. Птицы могли здесь есть сколько угодно. Просто птичий рай.
          - К деньгам, - сказал Фриц
          - К деньжищам, - ответил Боря, разглядывая белую кляксу на рубашке. – Не пожалела, сволочь. Присесть бы в тенёчке. Интересно, у этого поля есть край?
          - Конечно, есть. Его край был возле леса.
          - А с другой стороны?
          - А вот это вопрос, на который мы должны получить ответ, и желательно положительный. Стоп! Тише!
          Путники замерли в позе легавых псов на охоте.
          - Слышишь? – Боря показал пальцем в неопределённом направлении. Максим сначала ничего не разобрал, но потом услышал еле различимый рокот. И уже через несколько секунд стало понятно, что это шум двигателя. Автомобиль, или что бы там не шумело, направлялось в их сторону, и довольно быстро. Вот уже серое облачко стало видно над полем. Бродяги сошли с дороги, чтобы случайно не угодить под колёса и стали ждать. Ждать пришлось недолго. Ядовито красный автомобиль с открытым верхом проскочил мимо, резко затормозил и сдал назад, лихо остановившись рядом с путниками.
За рулём сидел мужчина в кожаном шлеме, кожаной куртке, кожаных брюках. На руках у него были кожаные перчатки с раструбами. Он удивлённо уставился на них, достал папиросу, и молча закурил.
        - Здравствуйте, - начал Борис.
        - Привет, - ответил водитель, выпустив колечко дыма. – И что это вы делаете на моей земле?
         - Мы глубоко извиняемся, но мы заблудившиеся путники. Мы не знали, чьи это земли и не подозревали, что по ним ходить возбраняется, - стал оправдываться Макс.
       - Да ладно, расслабься, парень, - засмеялся шофёр. – Шутка. Вас подвезти? Даже не спрашиваю, что это у вас за наряды. Не моё дело, но если вам нужна одежда, кое-что подберу.
       - Нам, вообще-то, в другую сторону. Там, куда вы направлялись, мы уже были.
       - Господа, садитесь, - куда бы вы не направлялись, и куда бы я не ехал, всё равно вам без меня отсюда не выбраться. Эти поля настолько велики, что я сам точно не знаю, где они кончаются. Залезайте. Меня зовут Никола.
        Друзья представились и уселись на заднее сиденье. Автомобиль был широким, длинным, с приваренной рамой, на которой висели шесть прожекторов.
         - Мы съездим на охоту, а потом я приглашаю вас на ужин. Договорились?
         - На кого охота? – полюбопытсвовал Фриц. – Надеюсь, не на нас.
         Никола повернулся к ним, совсем не глядя на дорогу.
         - Сами увидите. Летают тут всякие, урожай портят.
         - Да, - подтвердил Борис, - и на голову гадят.
         - Смотрите внимательно в небо. Если что увидите – свистите мне, договорились?
         - А что мы должны увидеть?
         Шофёр промолчал, только ещё прибавил скорости. Пассажиры уставились в небо в  поисках вредителей.
         Вредители не заставили себя долго ждать. В небе сверкнула быстро приближающаяся сверкающая  точка, которая приобретя очертания, стала похожа на перевёрнутую миску, раскрашенную орнаментом.
         - Ух ты! – хором вскрикнули друзья – Никола, смотрите, НЛО!
         Завизжали тормоза, всех бросило вперёд, затем назад, Фриц чуть вообще не вылетел из машиы.
         - А!!! Попался, голубчик! – вскрикнул Никола, выскочил из машины, побежал к заднему багажнику, и через считанные секунды предстал перед нами с огромной, почти двухметровой базукой. Он широко расставил ноги, вскинул орудие на плечо, направив его на летательный аппарат, зажмурился и выстрелил. Граната ухнув, унеслась навстречу цели. Через секунду раздался взрыв. Летающая миска, зависшая было над полем, подпрыгнула в воздухе от взрыва, закачалась из стороны в сторону, как пьяница, пытающийся удержать равновесие. Вторая граната попала прямо в днище тарелки, подбросив её вверх. Тарелка задымилась и пошла в пике, несколько раз безуспешно пытаясь выровняться. Но это ей не удалось, и она рухнула в жёлтые безмятежные волны.
          - Ага, получили! – ликовал стрелок. – Будете знать! Полетайте ещё, сволочи, нашли место.
         Он сел за руль, примостив рядом оружие, завёл машину, и мы поехали.
         - Что это было? – спросилБорис.
          - Это было наказание виноватых. Достали эти тарелки. Летают и летают. Делать им нечего. Художники хреновы. Понимаете, прилетают, и давай рисовать на полях. Круги всякие, треугольники, узоры. Пару раз даже слово неприличное написали. Мало того, потом приезжают всякие уфологии, журналисты, репортёры, и вытаптывают остатки урожая. Вот я и открыл сезон охоты. За месяц штуки по три отстреливаю. Вот опять, видели?  Как я её, а?
          - Здорово! – подтвердили все. – Прямое попадание, да.
          - А то! Двенадцать лет выслуги в Королевском Полку. Три войны и десяток локальных конфликтов. Так что, подстрелить эту посудину – раз плюнуть. Ну, что, господа, как вы насчёт перекусить?
          Никола жил в огромном доме, больнее похожем на склад. Комната по размеру напоминала зал ожидания на вокзале. Вдоль стен стояли стеллажи со всяким хламом, мебели было немного – диван, массивный стол посреди комнаты, дюжина стульев и перекошенный комод. Ещё стояли огромные механизмы с гигантскими трансформаторами, проводами, всякими датчиками, пружинами и рычагами. В разных углах комнаты располагались две телефонные будки. Борис заинтересованно рассматривал эти непонятные приспособления.
         В углу стояла печка, холодильник и ещё один стол.
         - Ну, что, господа, поохотились мы удачно, - Никола накрывал на стол –  половину курицы, овощи, кусок сала и бутыль с мутной жидкостью. Гранёные стаканы, глиняные миски и гнутые вилки. – Чем богаты. Я человек холостой, и питаюсь соответственно.
          Налили. Только собрались выпить, как в дверь настойчиво постучали.
          - Кого это там принесло? – Никола поставил стакан и пошёл открывать.
         На пороге стояло человекоподобное существо, совершенно голое, с длинными, почти до пола руками, с огромной треугольной головой. Носа у него не было, только огромные глаза на пол-лица и рот, больше похожий на клюв осьминога. И было это чудо-юдо болотно-зелёного цвета.
         - Хозяин,  - сказал гость мощным уверенным басом, - выручай, у нас тут авария случилась недалеко. Ключ нужен на тридцать два. Мы вернём через часик. Одолжишь?
         - Заходи, сейчас поищу. Выпьешь с нами?
         - Не откажусь, - сказал пришелец и сел за стол, напротив гостей, кивнув всем в знак приветствия.
         Никола порывшись в ящике на стеллаже, выудил ключ, положил перед гостем, налил ему стакан. Молча чокнулись, выпили.
         - Ну, ладно, - зелёный человек встал, взял ключ, - я это, пойду. Чинить надо, пока светло.
         - Ну, давай, ключ не забудь занести.
         Никола  проводил гостя к дверям, вернулся, налил ещё.
         - Вот такие дела, - резюмировал он и залпом выпил.
Рииль сначала привиделось, что её будит пёс, облизывая лицо шершавым языком. Затем нос уловил запах бензина, табака  и котлеты. Чья-то рука жадно мяла её грудь. Рииль открыла глаза и увидела прямо перед собой небритую помятую физиономию. И тут девушка всё вспомнила. Она лежала на полу, а рядом сопел в ухо водила с давно не мытыми волосами. Он шептал ей на ухо, слюнявыми губами целовал лицо,  одна рука мяла бюст, другая пыталась расстегнуть змейку на джинсах.
- Привет, - прошептала Рииль и обняла парня за шею.
Тот удивлённо улыбнулся и полез целоваться  в губы. Девушка прижалась к нему всем телом,  нашла губами его губы и впилась страстным поцелуем.  Но на этом вся любовь и закончилась. Рииль вцепилась зубами в губу насильника и мотнула головой, откусывая плоть. Кровь из раны брызнула её в лицо. Парень не успел даже крикнуть, так как сильные руки девушки сжали его шею. Этому приёму научила её мать. И она несколько раз испробовала его в схватке с крупными хищниками. Леопарда она душила за считанные секунды. Важно схватить его сзади.
По сравнению с леопардом человек просто тряпичная кукла, с которой можно делать что угодно. Так что, руки умело сделали своё дело, свернув шею незадачливому сластолюбцу. Хруст в шее, обмякшее тело, удивлённый застывший взгляд. Рииль не спешила вставать. Пробежав руками по телу, Рииль нашла свой нож, пистолета нигде не было. Скинув с себя покойника, девушка вскочила и увидела возню в углу кафе. Четверо мужиков пытались скрутить Литу. Та вырывалась, пыталась отбиться, но компания только смеялась, раздавая ей тумаки. Они играли с ней в кошки-мышки.
Остальные посетители просто ушли, чтобы не вмешиваться и не попасть в категорию соучастников. Ковбой, вырубивший Рииль, сидел за столиком с бокалом пива и наблюдал за происходящим с вялым интересом, скорее даже скучая.
Рииль, не раздумывая, бросилась выручать подругу. Налетев сзади, она вогнала нож в бок одному, сильнейшим ударом кулака сбила с ног другого. Остальные бросили Литу и в недоумении уставились на взбесившуюся девушку с окровавленным ножом в руке. Тут Лита прыгнула на спину типу худого высокого бородача, у которого ещё не сошла с лица озорная улыбка. Пальцы впились в глазницы, выдавливая глазные яблоки. Тот заорал, замотал головой, пытаясь сбросить с себя девушку, но та держала крепко и надавливала, пока не брызнула кровь.
Двое оставшихся водителей бросились к Рииль, но та покончила с ними в считанные секунды. Несколько отточенных взмахов ножа и ещё два тела сучат ногами в агонии и щедро орошают пол кровью.
- Ты как? – спросила Рииль
- Нормально, – ответила Лита. – Только куртку порвали. Спасибо тебе…
И тут раздались аплодисменты. Девушки оглянулись. Хлопал в ладоши ковбой.
- Браво, девочки! Даже не ожидал такой прыти. Вы амазонки? Я правильно понял? Терпеть не могу феминисток, Клару Цеткин, восьмое Марта и амазонок. Будь вы обычными женщинами, я бы никогда не позволил этим скотам так поступить. Но женщина, ставящая себя выше мужчины должна отстаивать это право. Причём постоянно. Пока это вам удалось.
Рииль кинулась было к нему, но ковбой выставил вперёд руку с пистолетом. С её же Магнумом. Девушка остановилась в нерешительности.
- Спокойно, - ковбой, как ни в чём не бывало, отпил пиво, не сводя дуло с амазонок. – Не нужно дёргаться. Я тебе не простой шофер, способный разве что отгрести по соплям в баре. Я тебя уложу и без пистолета, и, даже, если ты будешь с пистолетом. Единственная причина того, что вы ещё живы, это то, что я не допил пиво. Не люблю смешивать удовольствия.
- Ты кто? – оскалилась Рииль. Адреналин ещё гулял в организме. Ей хотелось действий, а не разговоров. – Ты такой крутой?
- Девочка, я даже круче челябинских мужиков.
- Тебя, случайно, не Чак зовут?
- Допустим. Но мы не будем знакомиться, потому что пива у меня осталось на пару глотков. И мы попрощаемся.
Неужели вот так бестолково закончится жизнь, подумала Рииль. Попытка броситься на ковбоя означало пулю в живот или в лоб. Попробовать сбежать равносильно пуле в спину.
Чак допил пиво, встал, направил пистолет на Рииль. Та зажмурила глаза и попыталась вспомнить что-нибудь приятное из жизни, но в голову лезла только дурацкая песенка:
Жили-были не тужили четверо друзей
Захотелось им ограбить городской музей
Пистолет Иван Иваныч
Автомат Иван Степаныч
Пулемет Иван Фомич.
А танк пригнал Иван Кузмич
И было не так страшно, как обидно. А, подумала она, была ни была. Умирать, то с музыкой. Авось прорвёмся. Всё равно ведь убьёт. Рииль открыла глаза и только приготовилась к последнему прыжку, как раздался выстрел.
Вот и всё – мелькнула мысль. Что же пуля так долго летит?
Но всё случилось совсем не так, как планировал ковбой. Голова его дернулась, превратившись в кровавое месиво, шляпа слетела на пол. Ноги подкосились и бывший Чак рухнул на пол.
Девушки удивлённо оглянулись по сторонам и увидели бармена с обрезом в руках, который улыбался им белоснежной улыбкой из-за барной стойки. Из ствола ещё выходил дымок.
- Спасибо, - буркнула она, подняла  своё пистолет, сунула в кобуру.
- Я не позволю насиловать девушек в моём баре. Вы в норме? Налить вам чего-нибудь?
- Нет, спасибо, покажите оружие. Можно посмотреть?
- Да, конечно. Сам ствол спиливал. – Бармен подтолкнул пушку к Рииль. Та взяла, покрутила, посмотрела орнамент на прикладе.
- Заряжен? – спросила она.
Парень утвердительно кивнул.
Рииль направила на него ствол и выстрелила прямо в улыбающееся лицо. Бармена отбросило назад, он сполз по стене на пол, свалив витрину с бутылками.
Сзади вскрикнула Лита.
- Зачем ты его? Он же нас спас!
- Дорогая, он спас нас только для того, чтобы поиметь, или попробовать поиметь, или когда мы уйдём, поиметь нас в  сортире с порножурналом в руке. Они все свиньи, шовинисты и ублюдки. Они убивают друг друга только для того, чтобы выяснить, кто будет владеть женщиной.
Обходя трупы, она подошла к выходу. У дверей остановилась, позвала Литу.
- Пойдём, подруга, выберем себе машину помощнее. Этим автолюбителям подойдёт теперь только гроб на колёсиках.