Комиссар Мегрэнь9. 10, 11 Кого подозревать?

9.
Кого подозревать? Ведь все-таки—два трупа!
Эксперт  из чемодана достал свой инструмент.
Разглядывает в лупу, как все это ни глупо,
текущий сквозь наплыв зевак ответственный момент.

 Газетчики – как тут, чтоб страсти подогреть.
С блокнотами. Роятся, словно мухи.
Вот тут-то и закуривает комиссар Мегрэ—
так мавр на шею белую накладывает руки.

10.
Подносит спичку он, чтобы зажечь табак.
А эта вот мамзель! К тому же с авторучкой!
Поди из «La maten»! А, вроде, шла в кабак.
Поосторожней с этой шустрой штучкой!

Он пыхнул первый раз. Блаженная затяжка!
И глазом Асмодея затеплился  огня рубин.
Теперь вот можно жить. А то ведь было тяжко.
Теперь  всплывет  чего-нибудь  из самых из глубин!

Чего там накопает ретивая полиция!
Чего там понаврут в газетах репортеры!
Когда его бездонный мозг осветит интуиция,
Тогда на сцену выйдут все  актеры.

Интрига нам ясна. Вот комиссар Мегрэ.
Тупой префект – вот главная улика.
Задача: ночь без сна, нажить себе мегрень,
но раскусить – а в чем тут закавыка?

Ведь  этот «Мерседес» префектовой жены.
И мы должны понять – она как есть – невинна,
что Яго свой платок подсунет – хоть бы хны,
а тут уже и драмы половина.

Наш меломан взбешен.  Он бледен, словно мавр.
Он, как крюшон бурлит от разноцветных версий,
догадок, гневных домыслов, а много ли ума,
чтоб волноваться, как Рашели перси

префекту надо? Сбилась его мысль,
как по Шекспиру – мысль бедняги негра.
И разве же не он, ныряя в тень кулис,
с  Рашелью был весь в сладострастной неге?

И разве же не Верди так закрутил сюжет,
что все свелось к какой-то женской жопе?
И что же тут поделать --  коль так устроен свет!
Романтик он – проказник наш --Джузеппе.

11.

Префект  в сюжет вписался. А чем он хуже мэра?
Чем хуже прокурора? Судьи?  Ведь в чем эффект!
Когда у композитора такая вот манера,
у гения!  С ним заодно префект.

Рашель или Мишель пока его ласкала,
жена задумала… А ревность – вот мотив.
И подкупив двух гастролеров, что проездом из La Skala,
подстроила вот этот детектив.

Сюжет -- вполне…Свежее, чем другие,
Ги Мопассан и тот, наверно  б, похвалил.
«Une vie». Рашель. И груди, как мячики, тугие.
К тому же радость – трубку раскурил!

Из чашечек  Фемиды упали два мяча.
На шару погонять. Попасовать. Прицелясь,
в ворота пнуть . Ага.  Не выйгрышь , так ничья
хотя бы. А нога --то !  Просто прелесть!

Ну как тут не увлечься  азартнейшей игрой,
ну как тут не пыхтеть,  судью толкая локтем,
когда  перед тобой  скульптурное бедро,
культурно в платье влитое, а из под шляпки --локон!