Баския, твой охровый храм

Горсть бледных маленьких автомобилей,
На этот раз, у тебя не хватит места для слов
Трахающих правду и сосущих у лжи.
Нет ничего, чтобы грело меня в эту зиму.
Я не люблю весну, ещё более тесно мне в лето.
За оконными линзами вечером ветрено.
Я люблю, всех людей ненавижу.
Писать стихотворения вредно для глаз.
Иногда так приятно сползать сытым в стужу.
Иногда так приятно блевать в унитаз.
Я змеиными тропами следую.
Мало красок и нет бумаги, слоями сужаю гуашь.
Во всех лицах, мной разукрашенных,
Я читаю боль, смелость и трусости фальшь.
Бледные люди, измучившись вровень,
Высохшими губами тонкими лопнув,
Затяжку ещё до заветного утра вроде бы.
Разотру на усталом лице шалью тушь.
Голые девушки, голые парни, голые женщины,
Голые мужчины, голые старухи, голые старики,
Босые дети, голые звери, живые и мёртвые,
На углях пляшут в такт сердечным тонам,
Спокойно и ровно, умиротворённо.
Нет.
Эй, красный, голубой, эй!
Из рваной рубахи хлещет ручей! Эй!!
Что за помесь, ваша псиная помесь?
Ваша рьяная спесь.
Экспрессия.
Баския – мёртв.
Эй, Жан, Мишель Жан!
Речной ты мой рак или пустынный скорпион.
Баския, Жан Мишель Баския,
Мой уличный воин, мой сладостный, вшивый притон.
Картонный бог под дождём.
Бледный, как спелая жижа имён,
Художник сражён, побеждён. Загажен,
Твой охровый храм.