Городская

На застроенной черной пустыне,
На дощатом кривом берегу
Жил старик. Но живет ли поныне -
С точностью я сказать не могу.

В самой гуще бетонного леса,
На вершине убогих красот
Он прожил свою жизнь чудестную,
Превратившись однажды в песок.

Серый воздух трепал его космы,
Сотни взглдов смотрели, скользя.
Человек же жил себе просто.
Просто так, как и жить-то нельзя.

Он терпел день за днем, круг за кругом
Провожал и встречал солнца шар.
Он ходил за невидимым плугом,
И на третий десяток стал стар.

Серый воздух впитался в волосы,
Сединою въевшися в плоть.
Там где раньше сверколо золото -
Улыбается серая злость.

Среди тьмы и туманов каверзных,
Норовящих больней уколоть,
Человек устраивал праздники.
Улыбалось ему тяжело....

Не просил никого о помощи.
По утрам выходил на поля.
Был он нем, говоря с ясным солнышком
И с собою порой говоря.

Кошка серая, полосатая
подошла раз тихонько под дверь.
Разложив своё сердце на атомы
Вынул он и отдал свою веру.

И любовь. И кусочки праздности.
Опустела моментом душа.
ОН устраивал чаще праздники -
Серый пепел пил не спеша.

А она ушла. Той дорогою,
Что когда-то к нему забрела.
А она была из немногих тех,
Что кусок его забрала...

Серый пепел летит и сминается
В серебристые нити любви...
Где ты, где ты, кто не отчаялся?
Отзовись. Я прошу - отзовись!!!