Седлом и местью пахнущий Кавказ...

Из "Кавказских песен"



1. Альпинист


Камень-Каин, сколы-грани...
Тих и мёртв Снежнейший барс.
Горный ангел Хергиани
оступился только раз.

Вниз неслось, на скалы, тело.
А душа на полпути
ввысь рванулась. - И взлетела...
Чтобы всё-таки взойти!




2. Гроза в предгорье


На грудь, на душу полстакана водки
плеснёт электризованный апрель. -
Полночная гроза в Железноводске,
царицыного парка чёрный хмель.
Нарост горы над старостью равнины -
как бы земной переболевший глаз.
Край Шамиля, опасный и картинный,
седлом и местью пахнущий Кавказ.
Огромен и безумно-фиолетов
разрыв изнемогающих небес.
Над грядкой куполов и минаретов
размашист молний кесарев разрез.
И ливень тёмен, как лицо горянки,
когда мужскому делу дележа

кладёт конец в гортанной перебранке
стремительность фамильного ножа.
В насквозь промокщей ливневой рубахе
в приют-курятник затолкнут меня
враждебных теней кислые папахи,
зигзаги вертикального огня.
И там всю ночь, сквозь сна и спирта зелье,
мне будут резать слух, колоть глаза
гремучей крыши ярость и веселье...-
Арба, Армагеддона небеса.
А утром - тихо, сыро. Априори
размыты ненадёжные предгорья.
И синий ствол так напряжён в руке,
как дрожь струны во вздоре-разговоре
на русском бы, казалось, языке...




3. Торговля


В южном воздухе вызрел гранат,
кровник яхонта, лала собрат,
для ума и для сердца полезный.
Густорозовый колер в плоды
из рудой просочился руды,
из подпочвенной жилы железной.
В южном городе - цокот и гам,
на базаре - шанхайский Сиам
и Багдад персианской удачи!

Источая торгашеский зуд,
мятой розой червонцы цветут,
усмехаясь над медною сдачей.
В южном зное зернистый гранат
продаётся по пять пятьдесят -
по цене не для нашего брата.
И, начертан барыжьей рукой,
завлекает анапест такой:
"Очень вкусная! Фрукта граната!"