ос. иная фабрика

Ухом к стене... И непременно
услышишь, как город волнуется пеной:
клаксонит по венам,
скулит сквозняками,
хватает безбожно десерты руками
и пачкает пальцы февральским морозом,
а я продолжаю выращивать розы
с терпением Герды в лиловых подтяжках,
и верить, что слёзы - живая вода.

Но что-то не то. Я видно не та,
кто пишет романы с логичным финалом.
Всерьёз исповедую небо над Минском,
оно, в свою очередь, падает низко
почти на колени уставшим бульварам.

Неоновым кадром, табличкою ZARA
врывается ночь в луннозвёздном халате,
впотьмах подпилившая ножки кровати,
чтоб я не спала на твоей половине.

Во веки веков, или как там, отныне
отправятся рифмы наличным расчётом
в приют для бездомных сердец и енотов.
Со святостью веры. Храни!
Аллилуйя!
И плюс поцелуи, как признак заботы.

Я, может быть, тоже хотела с работы,
наполнив авоськи съедобным паштетом,
бежать без оглядки в ленивое лето,
где ты меня ждёшь у дверей кинозала.

Я - первая леди мазутных вокзалов
в промокшем пальто, набекрень пожеланья…
Опять преступление без наказанья
сморкается в знамя заезженной совести.
И как Кабалье в туалете Макдональдса,
так же нелепо я буду смотреть
в твои амальгамы,
ни чуть ни жалеть,
кричать не в сезон: «Да, пойми, я не мафия»

Как только я тут говорю: «НИ ЗА ЧТО»
тот сверху смеётся кислотным дождём,
въедаясь мне в лёгкие и фотографии.

----------------------------------------------------------
Осиновы колья, осиные талии,
а нам бы махнуть к птицам мира в Италию
или на фабрику к барышням-осам,
чтобы вдвоём и без всяких вопросов
сменить полукрылья на ось-позвоночник
без грыж, сколиоза, иных заморочек.

Ты хочешь уверенным шагом по краю?
Я тоже не верю в дворецких у рая.

Прости, но я буду ещё тебе сниться -
«Последнее солнце Аустерлица»



моя фоторабота