Жизнь и судьба

Одноименному роману-эпопее Василия Гроссмана посвящается

Есть романы, чьи судьбы – едины,
Замалёваны в тьму-кутерьму.
Кто-то молча ждёт нож гильотины,
А кого-то посадят в тюрьму.

Побросают в большие кострища,
Как прославленных еретиков,
Ты на теле страны - малый прыщик,
Если чужд и по вере таков.

От кого-то откажутся с миром,
(Отрекались так мы от отцов).
Будет он беспризорником сирым,
Только сам не отступит от слов.

По чужбинам в хороших обложках
Горемыкать им словно зэка.
И с богатых столов только крошки
Побирать на чужих языках.

Ну, а нашего - старый гэбэшник
Спрятал в сейф, под сукно, или как...
Там роман, запакованный грешник,
Отбыл срок свой, почти четвертак.

В это время в честь Виктора Хара
Пионеры давали салют.
Если ГДЕ-ТО ломают гитары,
То у нас этот суп не сольют.

...
Вышел сильным, года не прогрызли
Брешь в его рукописной груди.
Те же крепкие – логика, мысли...
Только некому их донести.

Не прочтёт его несовременник,
У него и другая борьба.
Бьётся он за свои перемены,
Жизнь своя у него и судьба.

8 февраля 2010