Рождение Кухулина. Нансыч

Рождение Кухулина http://www.stihi.ru/2010/02/08/298
Нансыч

Не вдаваясь в занудные подробности, скажем сразу: с личной жизнью у Конхобара не заладилось. Все, что он выбирал себе в возлюбленные, с завидным постоянством оказывалось «слишком хорошо чтобы жить». Царь уладов горевал, а промежутках между поисками жены довольствовался обществом собственной сестры — безо всякого, правда, интима. Звали сестру Дехтире и ездил у нее в колеснице Конхобар вторым номером. Ничего зазорного в этом для древних ирландцев, на заметку байкерам современности, кстати, не было.

И вот однажды, когда Конхобар и его многочисленная свита по обыкновению пировала во дворце Эмайн Махи, на поля вокруг города налетели птицы, по описанию больше всего похожие на туканов: красивые, пестрые и прожорливые. Не особо разбираясь, где пшено, а где — кормовая свекла, нахальная фауна вымела поля подчистую и собралась отчаливать. Не тут-то было: за время кормежки улады успели опомниться и снарядить на охоту аж девять колесниц. В числе прочих выехал и Конхобар — видимо, во дворце решили, что уж поохотиться-то он без вреда для продолжения династии вполне может.

Стая сытых туканов поднялась в небо и, чисто выполнив синхронный иммельман, дала стрекача. Улады разглядели только цепочки, соединявшие каждую пару птиц в подобие катамарана, да особо впечатляющего вожака. Пока возницы хлопали глазами на первое в истории Ирландии авиашоу, туканов и след простыл. Только три отставших в арьергарде птицы зазывно покачали закрылками над южным окоемом — разумеется, раззадоренные улады ринулись следом.

И, как это часто бывает в состязаниях кавалерии с авиацией, оказались непонятно где, ночью, усталые, голодные и злые. «Распрягай,» - махнул рукой Конхобар, - «Ну их, в самом деле». Коналл и Брикрен «распрягли» первыми, за что и были отправлены в разведку на предмет переночевать и пожрать для всего отряда.

Бродить им пришлось недолго. Неподалеку они обнаружиди отдельно стоящее строение типа «сарай», покрытое почему-то птичьими перьями. И было в том доме как в космосе: ни воды, ни еды, ни поспать где. В углу возле очага сидела пара разнополых гуманоидов и дружелюбно приветствовала пришельцев.

«Вот как-то так,» - закончили Коналл и Брикрен свой доклад Конхобару, - «Толку туда идти? Чтобы мы туда поместились, нас надо всех сложить вчетверо». «Р-разговорчики!», - Возразил Конхобар, и улады направились к предполагаемому месту ночлега. И оказалось, что в сарае, как в космосе — места хватит всем, и еще останется. Еды и мест для сна тоже оказалось столько, что Конхобар начал подумывать — не надуть ли его хотели его верные дружинники.

Когда улады наелись так, что в них уже не лезло, на сцене появился еще один кадр. Красивый, как Николай Басков и высокий как Филипп Киркоров, он встал на пороге и заявил, что все произошедшее было не более чем легким аперитивом к ужину, так что если дорогие гости проголодались... Брикрен, чтоб не ударить в грязь лицом, а заодно посмотреть, как забавно лопаются улады, ответил в том духе, что дорогие гости готовы слона целиком съесть. А улады, чтоб не ударить в грязь лицом, а заодно посмотреть, как лопнет от злости Брикрен, взяли и съели. И выпили. И пошло у них веселье в лучших ирландских традициях.

Между тем жене хозяина дома потребовалась помощь при родах, и Дехтире, как единственная дама в походе, вписалась подсобить. Счастливый отец подарил сыну «на зубок» пару родившихся прямо тут же у доброй белой кобылы жеребят, после чего все разошлись спать. А наутро проснулись улады в чистом поле: ни дома, ни хозяев, ни еды. И только тяжелое похмелье напоминало о весело проведенной ночи, да у Дехтире на руках гукал новорожденный и тянул ручки к жеребятам и доброй белой кобыле.

Захватив с собой приплод и лошадей, улады вернулись в Эмайн Маху. Дехтире воспитывала мальчика до самого юношества, а он от этого заболел и умер. Все его оплакивали, а особенно приемная мать — так оплакивала, что после трех дней плача напал на нее дикий сушняк, а в чашке с водой ей мерещились странные зверьки. Вняв все же увещеваниям окружающих, мол «печеночка мягкая, живот увеличенный... успокойтесь — здесь нет никаких собак!», Дехтире выпила подозрительную воду и тут же упала спать на целые сутки.

И снилось ей, что какой-то одноногий одноглазый дядька признается в том, что это он, мол, командир эскадрильи туканов, и белый дом с крышей из перьев — тоже его рук дело, и мальчик — он, и зверек в воде — он. И что теперь Дехтире беременна им и должна его родить и назвать Сетантой. А вообще-то он- Луг Длинной Руки, порождение хтонического кельтского бессознательного.

Внезапная беременность Дехтире дала повод уладским кумушкам вдоволь позлословить. Охоты женихов ухлестывать за сестрой правителя это, впрочем, не отбило, и скоро девушка вышла замуж за Суалтама сына Ройга. Но она очень стеснялась заниматься любовью, будучи беременной, и поэтому попробовала сделать аборт по древней уладской методике «удар чревом о курган с размаху». После чего с чистой совестью отправилась выполнять свой супружеский долг.

Родившийся впоследствии ребенок был величиной с трехлетнего и ни к кому, кроме кузнеца, в приемные дети не годился. Так что Дехтире с чистой совестью назвала его Сетантой, отдала Кулану-кузнецу и, по обычаю уладских женщин, вздохнула с облегчением. И вопрос, какое же у Сетанты отчество — Суалтамович или Лугыч — ее, похоже, совершенно не волновал. Люблю уладских женщин. Они такие... ненапряжные!


© Copyright: Нансыч, 2010
Свидетельство о публикации №11002080298