Гари

О скорбь и гнев таежных гарей,
где, еле стоя вкривь и вкось,
деревья, черные от горя,
с проклятьем ветви тянут ввысь
и, как подрубленные, валятся,
и в муках корчатся в золе,
в корнях, как в судорожных пальцах,
сжав ком иссушенной земли.

Здесь не спасенья ждут – отмщенья,
здесь стынет кровь от тишины,
здесь смертоносным излученьем
глубины недр заражены,
здесь страшно в роднике напиться
иль полной грудью сделать вдох.
И даже звери, даже птицы
не знают в этот край дорог.

С годами новые тревоги
придут в тайгу. Она простит
клочок земли. И он травою,
как буйной былью порастет.
И густо заершится поросль…
Но, как проклятие, падет
и худосочие, и хворость
на молодой зеленый род.
Как бед хлебнувшие сироты,
что вырастали без отца,
познают зрелость раньше срока
кривые эти деревца.
И сколько соков, сколько крови
земля отдаст из жил своих
лишь для того, чтоб стали вровень
с тайгой
хотя бы внуки их.