И пусть в нас верят боги

Я завяжу два узла на ремне - я увёл две души...
И жена отвернулась - не хочет слезинки пролить.
Но сказал я: "Слезою землю ороши -
Святый Бог только дюжину может убийце простить."

А за мной было меньше, но вот и тринадцатый лёг.
Знал ли он, преграждая мне путь на тропе,
Что на грани был я, что уж близок мой срок,
Что уж близко я, близко к коварной судьбе?

Я поглажу по кудрям детей, поцелую жену,
Как же так, в 27, я в последний поход ухожу?
Только рабством смогу искупить перед богом вину,
Больше дюжины уж, больше я ничего не скажу.

Все соседи глазеть собрались, когда я выходил на рассвете.
Я в штанах, без рубахи, пойду навсегда, без оглядки.
Я умру без мучений, согласно великой примете -
Я семью защитил в той холодной расчётливой драке.

Я пройду босиком по холодным, как небо, полам.
Старый жрец, удивляясь, кивнёт как всегда и без слов
Мне в живот войдёт сталь, я от боли согнусь пополам...
И пусть в нас верят боги, а мы слепо верим в богов.