Загадочное царство

Жил когда-то в знатном царстве,
В тридевятом государстве,
В буре царственных забот,
Царь премудрый Доброхот.
Доброхотом величался
Он затем, что отличался
Мягкосердностью большой
И чувствительной душой.
Правил царь благочестиво
И заботился ревниво
О пространствах без войны
На лице своей страны.
Вся душа царя хотела
Так наладить в царстве дело,
Чтоб на дедовской земле
Не ходил народ во зле,
Правда верх взяла над кривдой,
Не таил никто обиды,
Больше было бы добра,
Да чтоб всякая пора
Над его честной державой
Украшалась Божьей славой.

Время в хлопотах летело,
Но не спорилося дело.
Только станет Доброхот
Направлять премудрый ход,
Чтоб один конец наладить
И косой уклон загладить,
Как, глядит, в другом конце
Покривилось на лице.
О порядке царь хлопочет,
А выходит, как не хочет.

Долго бился Доброхот,
Потерпел в казне расход,
Снова дело строить брался,
До семи потов старался,
Поистратил много лет,
А успеха нет как нет.
Ни потехи и не пляски,
Ни жены пригожей ласки
Уж не тешили царя.
Тело думой изнуря,
Он посунулся, стал страшен,
Так что в гроб ложатся краше.
Но на всякий в жизни мор
Должен быть и свой топор.

Как разведала причины
Государевой  кручины
Распрекрасная жена,
Подсказала путь она
Из большого сокрушенья.
Надо вынести решенье:
Думу скорую собрать
И заботу разобрать.
Пусть до сумерек в окошке,
Поднесут все на ладошке.

Так и сделал Доброхот.
Написал указ, и вот
В толкотне, дыму и шуме
Собрались бояре в думе.

- Всё ли правильно идет? -
Стал пытать их Доброхот.

- Не горюй о государстве,
Мы печемся, чтоб на царстве
Просидел ты много лет, -
Думцев царских был ответ.

- Коли правду говорите
И душою не кривите,
Постараюсь уж пожить,
Чтоб могли вы послужить.
Огорчительно мне только,
Что порядка нет нисколько.
Все не так, как я хочу,
Где разгадку получу,
Почему в моей державе
При ее далекой славе
Есть голодное житье
И холодное жилье?

Отвечали думцы хором:
- Не томи себя укором,
Выпал нам особый путь               
Мы решаем, где свернуть.

- Ну, так думайте быстрее
Да решайте поскорее,
Что нам делать и как быть,
Как народу подсобить.
За державу мне обидно
И к народу выйти стыдно.
Вот мой царственный наказ:
Соберитесь сей же час,
Не за чарками и пиром,
А в советне думным миром
Обмозгуйте перелом,
Да не спите за столом.

В думе спор зашел горячий.
Говорили, не иначе
Повернуться надо вспять.
Им перечили опять:
Дескать, в давние столетья
Тоже были лихолетья...
И на будущий рассвет
Уповать решил совет.
А народ-то горемычный
Пусть потерпит, он привычный.

Так весь день прошел в речах,
И как смерклося в очах,
Дума встала, встрепенулась,
Поясами запахнулась,
В терем царский понесла
Свои судные дела.

Знатный ужин царь откушал,
Всех советчиков прослушал,
Еще пуще загрустил
И собранье отпустил.

 - Перед милостивым Богом
Я не дам ответ о многом,
Что случилось до меня, -
Молвил он, главу склоня.
 - Что по смерти моей будет,
Милосердный Бог рассудит,
Я же знать хочу сейчас,
Как державствовать у нас?

Удрученно по палате
Ходит царь в цветном халате,
И порою так вздохнет,
Что весь терем трепыхнет.

Увидав царево лихо,
Тут к нему подходит тихо
Нянька старая его,
Вопрошая: "Ты чего,
Мое дитятко, вздыхаешь
И совсем не отдыхаешь?
Виноват ты сам, мой свет,
Не у тех берешь совет.
Надо выпросить подмогу
У того, кто служит Богу.

Я прослышала, мой друг,
Что у нас теперь вокруг
Недостатка нет в святыньках.
Три угодничка в пустыньках
Только тем живут теперь,
Что стучат в Господню дверь,
За твою державу просят
И молитовки возносят.
Повели их отыскать
Да ответ проси держать,
Отчего в стране повсюду
Так неладно и так худо?

Внял совету Доброхот,
Призадумался, и вот
В обнадеженной тревоге
Сел на камне у дороги,
Проходящих повидать
Да вопросы им задать:
Где пустынники такие,
Что живут в земной стихии,
Бога молят за него,
Что как будто оттого
Высоко стоит держава
И крепчает ее слава.

Точно! - праведники есть,
Принесли калики весть.
По счислению большому
Уж за тысячу старшому,
В лес забрался тот старик,
И зовется Дубовик.
Средний брат в степных просторах
Лет пятьсот ютится в норах,
Терпит праведник, привык,
Он зовется Полевик.
На болотах братец третий
Триста лет живет на свете.
Отрешился от всего,
Водовик зовут его.
Старцы дивные чуть живы,
Потому людей учтивых
Надо в поиск засылать.
Взять корзинки и устлать
Мягким сеном дно плетушек;
Без перинок да подушек
Старцев тех не донести,
Растрясутся по пути.
 
Вот посланцы Доброхота
Разлетелись на охоту
И в неведомой дали
Трех пустынников нашли.
Только старцы все молчали
И послам не отвечали.

Не добившись ничего
От призыва своего,
Всех в плетушки посадили,
Лопухом поверх прикрыли,
И на утренней заре
Были в царственном дворе.

Царь  с улыбкою приветной
Над корзиночкой заветной
Наклонился и застыл!
Изумлен до страха был:
Больно вид гостей воздушный,
Обветшалый и тщедушный.
Вскоре, правда, осмелел.

- Отвечайте, - царь велел, -
Отчего же в царстве нашем,
Где мы сеем и где пашем,
Не жалеючи труда,
Все расхлябано всегда?
Вы столетьями молчали,
Ум высоко устремляли,
Потому и знать должны,
Где спасенье у страны?

Старички в своих плетушках
На соломенных подушках
Продолжают, знай, молчать,
Не желают отвечать.
 
Царь разгневался на это:
- Я прошу у вас совета!
Коль на завтрашний обед
Не представите ответ,
Накажу всех по закону,
Что не цените корону.

Царь, душою изнывая,
Вновь к советникам взывает,
Молчунов как обязать
Прозорливость показать.

Думцы в праведном угаре
Отвечали государю:
 - Ты испортил дело сам,
Что понизил царский сан,
До простых людей спустился,
К ним за правдой обратился.
Через то они сейчас
И зазналися у нас.

Нянька старая узнала
Разговоры и сказала:
- Не серчай на старичков,
Ведь по несколько веков
Старцы бедные молчали
И в пустыньках одичали.
Опростились и тебя
Не важнее мнят себя.
Лгать теперь они стыдятся,
А прямить совсем боятся.
Нрав у них от простоты.
Призови-ка лучше ты,
Дела вдаль не отставляя,
Мужичонку Разлюляя.
Человек он гулевой,
Но смекает головой.

Царь послушал слово няньки,
На ночь выпарился в баньке
И призвал к себе с утра
Разлюляя, гусляра.
 - Будет бегать на гулянье,
Я даю тебе заданье:
Старичков разговорить,
Пусть подскажут, как царить?

Затянувшееся дело
Разлюляй повел умело,
На другой совсем манер,
Без ученых царских мер.
Подошел гусляр к плетушкам
И шепнул дедам на ушко:
- Не советую молчать,
Приготовьтесь отвечать.
Государь вчера надумал
Поселить вас в царской думе,
Чтобы там вы у венца
Доживали до конца.
В государственном совете
Разбирают все на свете.
Понаслышитесь в те дни
Так, что Боже сохрани!

Чуть дошел гусляр до точки,
От испуга, как листочки
На осине у реки,
Задрожали старички.
Стали враз водить глазами
И задвигали губами.
Разлюляй бежать тогда,
Чтоб царя позвать сюда.

Царь к плетушечкам вернулся,
Над одной из них нагнулся
И спросил, мол, отчего
Худо в царстве у него?

Дубовик зашевелился,
Закряхтел и поделился:
- От того напасть у вас,
Что не знают, какой час
Для людей всего важнее?

Царь нагнулся посильнее
До другого старичка
И спросил Полевика.
Тот ответил едва слышно:
- Потому в стране не пышно,
Что не знают, кто в сей век
Самый нужный человек?

Наклонился царь над третьим.
Водовик сказал: - На свете
От того так тяжело,
Что в забвение пришло
Дело то, что всех дороже?

Царь всех выслушал и что же?..
Еще пуще встал в тупик.
Государь-то ведь привык
Получать совет вготове.
Доброхот нахмурил брови,
Рассердился, в гнев вошел
И указ писать пошел,
Чтобы старцев на полатях
В государственной палате
На соломе содержать,
И до той поры держать,
Пока скажут без утайки
Про загадочные байки.

Сон свалил царя в кровать,
Доброхот лег почивать.
С петухами он проснулся,
Благодушно потянулся
И пустился в ранний путь
На пустынников взглянуть.
Царь поднялся на скамейку
И как глянул на семейку
Старичков, так рот раскрыл,
На пол бряк и завопил!
Все плетушки опустели,
Нет сидельцев на постели,
Не осталось у него
Мудреца ни одного!
Взял царя испуг немалый.
Самого во сне, пожалуй,
Могут выкрасть без следа,
Чтоб подлить стране вреда.
На полу он так и бьется
Вся земля вокруг трясется
От свалившейся беды.
Слуги за ворот воды
Государю поплескали
И за доктором послали.

Врач в столбушечке поднес
Тертый хрен царю под нос.
Доброхот чихнул сначала
Раза три - и полегчало.

Снова царь бояр собрал
И расспрашивать их стал,
Показав рассудок здравый:
- Не извел ли кто отравой
Этих мудрых старичков,
Забоясь правдивых слов;
Не продал ли кто втихую
Их на сторону чужую?
Ну, как станут принуждать
Веру отчую предать
Да по пятницам и средам
Есть скоромно за обедом.

Успокоить чтоб царя
Не расстриваться зря,
Разгорелись в думе толки
Про пустые те кошелки.
Стали думать да рядить,
Как пропажу утвердить.
Говорили о коварстве,
Мол, конечно, в нашем царстве
Воровская есть беда;
Безо всякого следа
Что-то где-то пропадает
И куда-то оседает.
Злого умысла тут нет
Сообща решил совет.
Что для царства за пропажа
Эта маленькая кража!
Дескать, видно, шар земной
Взял тех старцев в мир иной.
Больно ветхи они были
И свой век давно отжили.
Надо им скорей успеть
Панихидочку пропеть.

- Тошно мне от ваших басен.
Панихиду петь согласен, -
Царь советчикам сказал
И печально указал
С нескрываемой обидой,
Что справляют панихиды
Христианскою порой
Над могилкою сырой.

- Уж, наверно, не придется
Мне дожить, пока найдется
Расторопный удалец
Да откроет, наконец:
Человек какой нужнее?
Час какой всего важнее?
Что дороже всяких дел?
Государственный удел,
Я б скорей тогда поправил
И мой трон навек прославил.

На царя тоска нашла.
Тут опять к нему зашла
Мамка старая и смело
Стала речь вести умело:
- Ах, душа моя, прости,
Но опять не по пути
Написал ты указанье.
Поспешил задать заданье
Поместить дедов в избе,
Где совет держать тебе
Со своим боярством надо.
Через то теперь преграда.
Разве может человек
Думу слушать целый век.
Старички-то отстоялись
В тишине и забоялись
Думских чопорных речей,
Скорохватом, кто громчей.

Не спала я нынче ночью
И все слышала воочью.
Как в загнеточке сверчки
Стрекотали старички;
Что-то кликнули друг дружке
И давай качать плетушки.
Так качнули, что с сенцом
Очутились за крыльцом.

Слушал царь оторопело,
Как с пропажей было дело.
В изумленьи весь  застыл:
- Где ж они?
           - Их след простыл.
Не осталось и следочка.
Знает то глухая ночка
Да святые небеса.
А тебя, моя краса,
Старцы пусть не беспокоят,
Участь их Господь устроит.

Вещий сон принес мне весть,
Будто жалостница есть
В царстве нашем отдаленном
С ликом девы просветленным.
Доброй жалости полна
И не думает она
О своей заботе вовсе.
Ты не мешкай и готовься
Посылать за ней гонцов.
Лучше вышли простецов,
А не то послы-бояре
Нагуляются в угаре
От твоих очей вдали
И солгут, что не нашли
В государственной границе
Такой жалостной девицы,
Что ответ сумеет дать
И загадки разгадать.

- Мне с тобою легче править.
Но кого теперь отправить
Ту разгадчицу сыскать?

- Да, пожалуй, что опять,
Дела вдаль не отставляя,
Надо выслать Разлюляя.
Мужичонка он простой,
Пропитанье да постой
Сам вприсядочку добудет,
И служить примерно будет,
Коли мягко подстелить.

- Ну, а что мне посулить
За нелегостную службу?

- Так не в службишку, а в дружбу
Терпит нужды простачок.
Дашь ему на грудь значок,
А не дашь - и это много.
За тебя он молит Бога.
По себе ведь знаю я,
А тебе Господь судья.

- Мы не судимся, конечно,
На землице многогрешной, -
Няньке молвил Доброхот,
- Это правда, только вот
Справедливым быть охота,
Чтобы знали Доброхота
Благодушным меж людьми.
Ведь царю, как не возьми,
Надо выглядеть сурово,
Но держать по чести слово.
Что обещано платить,
Дабы смуту отвратить.

Как узнал гусляр известье
О высокой царской чести
Вольным сделаться послом,
Настучал он шишку лбом
Перед троном в половицу.
Не сыскать ему девицу.
Он не знатен, не умен,
Не обучен, дескать, он
Вровнях с каждым обращаться
Да о деле совещаться.
И ребятам от того
Плохо дома без него.

Только просьбы Разлюляя,
Приказанье объявляя,
Не схотел никто понять.
Заявили, что принять
Должен он цареву волю,
Так решили на престоле.
А покинутых ребят
Без него стеречь гусят
В царском птичнике приставят,
Без вниманья не оставят.

Делать нечего, гусляр,
Вместо чопорных бояр,
Положив гудок за пояс,
Повздыхав, пошел на поиск.
Долго шел, людей встречал,
Но никто не отвечал,
Час какой всего важнее,
Что дороже, кто нужнее?

От дорожных всяких зол
Весь измучился посол.
Исходил почти полсвета,
Ниоткуда нет совета.
Проливать уж слезы стал,
Тут и милость Бог послал.

В долгих поисках девицы
Дошагал он до границы.
Сам не свой в лесу густом
Задремал раз под кустом
И проснулся на привале,
Когда звезды засияли.
Сразу думал, что во сне
Видит он, как при луне
Посреди глубокой ночки
Старичок стоит на кочке,
Лыко с липочки дерет
Так, что треск в ушах берет.

- Бог на помощь, непоседа, -
Разлюляй окликнул деда.

- Будь здоров, милок, и ты,
Да скажи, зачем в кусты
В нашей дебри ты забрался,
Почему здесь оказался?
Иль свои леса-то все
Вы повывели совсем?

Старичку гусляр открылся,
Как в усталости забылся,
Отчего да почему
Вышли тяготы ему.
За разгадчицей-девицей
Он отправлен из столицы
На далекий край земли.
Что, действительно, свели
За периоды лихие,
Слуги к жалости глухие,
Все леса в своей стране
И продали в стороне.
Государь теперь хлопочет,
Навести порядок хочет,
Но не знает, что главней,
Кто важнее и нужней?
Царской мамке как-то снится,
Что отгадчица-девица
Может тайну разгадать
И ответ разумный дать.
Вот хожу теперь по свету
Чтоб найти девицу эту.
Может, встречу где в миру.

Дед промолвил гусляру:
- Трудно служба, брат, дается,
Только мне теперь сдается,
Что легка на дело ночь,
Я смогу тебе помочь.
Ты в лесочке не валяйся,
А скорее отправляйся
По тропиночке глухой,
Да забудь язык плохой,
Чтобы  ангел охранитель
Указал тебе обитель,
Где всем жалости дарят
И отгадки говорят.

Ты иди сквозь лес дремучий,
Через топкий мох ползучий,
Перейди траву полынь,
Через балку переплынь.
Прямо будет бор сосновый,
А наспроть лесок дубовый.
Продерись сквозь веток хруст
И найди калинов куст.
От него на полдень выйдешь
И поляночку увидишь.
Там среди травы лесной
Журавель стоит больной.
Княжьи лучники подбили
И едва не погубили.
Бьют зверьков и птиц они
Так, что Боже сохрани!
Голова у них, что чурка.

У меня же есть девчурка.
Тут в лесу со мной росла,
Вот она и повила
Журавлю в лубочек ножку.
Ставит зернышко в лукошко.
Вдосталь дал мне Бог утех.
Сердобольная до всех
Моя внученька такая!
Сам Господь ее ласкает.
Поприбавилось сейчас
Ей заботушки у нас:
Врачевает журавельку,
Как прядет свою кудельку.
Жалость внученька несет
И у нас овец пасет,
Погоняя хворостинкой.
Помогает сиротинкам
Одеваться в летний зной
Да студеною зимой.

Как найдешь ее, мой милый,
Не гордись посольской силой,
Чтобы делу не вредить.
Попроси же рассудить,
Что твое посольство гложет.
Моя внученька поможет!

Разлюляй был как в огне:
- Ведь ее и надо мне!

- Это знамо и вестимо.
Суета проходит мимо
От сердечного всего.
Ей не явно ничего
Из высокой Божьей тайны.
Откровенья там случайны.

- Как же, дедушка, она
Не боится жить одна?

- Коль случается тревога,
Моя внучка молит Бога.
Всех жалея да любя,
Забывает про себя
Моя внучка. Ей измлада
Утешать других отрада.

Разлюляй уж рад так был,
Что всю усталь позабыл.
Во весь дух вперед помчался
Так, что камень закачался.
Пробежал дремучий лес,
По болоту вмиг пролез,
Бор сосновый заприметил
И дубравушку отметил.
На поляночку пришел,
Журавельку там нашел.
Журавелька закурлюкал,
Весь дрожа крылом застукал,
Возбужденно замахал
И тревожно поскакал
На одной здоровой ножке
По протоптанной дорожке,
Что ко взлобочку вела,
Где девчурочка жила.

Там под лиственною кроной,
Как царица под короной,
На разлапистом пеньке
С ожерельем на руке
Из кедрового орешка
С бузиною вперемешку,
Дева красная сидит.
Ветвяной шалаш стоит
На лужайке из ромашек.
Кучерявенький барашек
Щиплет травку не спеша
У лесного шалаша.

Схоронясь в кустах до сроку,
Разлюляй не стал с наскоку
До девицы подходить
И беседу заводить.
Та гостей не замечала.
Посмотрел гусляр сначала
На нее издалека.
Чудо! - внучка старика.
Светлолица и пригожа,
Вся на солнышко похожа.
Искры разума в глазах
Серебрятся в бирюзах.
Ни соблазна в ней, ни страха,
Самотканая рубаха
Обтекает стройный стан,
А прекрасные уста
Тихо песню напевают,
Ручки шерстку развивают.

Не стерпел наш удалец
И открылся наконец.
Молодица поглядела
И спросила, что за дело
Крепко сердце заняло
И к ней в дебри привело.
- Говори теперь не бойся,
Да скорее мне откройся,
Вылей душу не тая,
Помогу, быть может, я.

- Так и так у нас случилось.
Тяжкой скорбью источилась
Государева душа.
Хочет он, чтоб хороша
Доля стала у народа,
Да не ведает к ней брода.
Государь и так и сяк.
Но не спорится никак
Дело дельное у царства.
И кругом одни мытарства.
Говорят, что неувязки
Будут длиться до развязки,
Может статься и века,
Не откроется пока
Объясняющая скудость
Затаенная премудрость:
Час какой важнее всех?
Человек нужнее всех?
Дело то, что всех дороже?
Потому тебя тревожу,
Что вернувшись без вестей,
Получу я сто плетей.

Дева спрашивать не стала,
Где посланнику пристала
И в которую борьбу
Шишка круглая на лбу,
Что набил он перед троном
Верноподданным поклоном.
Сорвала травы у ног
И нажала быстро сок.
Шишку смазала тем соком,
И тотчас в бугре высоком
Понижение пошло,
Все сровнялось и прошло.

Показав себя на деле,
Подошла к своей куделе,
Отвела от пряжи нить,
Начала шерстинки вить.
Призадумалась немножко
И, как стала в веретешко
Нитку длинную спускать,
Улыбнулась так, что стать
Девы красной осветилась -
Доброта в ней распустилась!

Гусляра тот жар обдал.
- Хорошо, что не задал
Ты мне дело потруднее
Да загадки посложнее
Сверх понятья моего, -
Дева молвила,- Его
Содержание открою.
Дело Божие, простое.
Я ответ порядком дам,
Говори, что нужно вам?

Разлюляй сказал девице:
- Разгадай сперва сестрица,
Час какой важнее всех?

- Да не знать об этом - смех!
Час теперешний, конечно.

- Почему? - спросил он спешно.

- Потому что человек
В свой земной короткий век
В каждом часе лишь текущем
Властен может быть над сущим.

- Правда! - вымолвил герой.
Объясни вопрос второй:
- Человек какой нужнее?

- Тот, с которым ты имеешь
Дело всякое сейчас.

- Почему?
         - Да ведь от нас
В сей момент-то и зависит
Кто его  настрой возвысит,
Чтобы наш названный брат
Стал печален или рад.

- А какое тогда дело
Всех дороже?
         Дева села
Осторожно на пенек,
Улыбнулась на денек,
Зайке ушко подвязала
И тихонечко сказала:

- Дело то, как мир, старо,
Называется - добро!
То добро, что ты посеешь
Всякий час и что успеешь
Сделать вовремя другим,
Добрым людям дорогим.
Коль добрее каждый станет,
Благоденствие настанет.
Не хотите этак жить
И добру теперь служить,
Потерпеть нужду придется,
Так у Господа ведется.

- Разгадала все! - вскричал
Разлюляй. Повеличал
Он девчоночку простую,
Взял суму свою пустую
И хотел в обратный путь
Моментально повернуть.

Дева, следуя рассудку,
Отвернула на минутку
Убегавшего посла
И вопросик задала:
- Чем, посол, ты правду свяжешь
И придя к царю докажешь,
Что принес ему ответ
От моих с тобой бесед?
Может царь-то ведь подумать,
Что ты сам ответ придумал.

- Я, признаться, - молвил тот, -
И не взгадывал про то.

Говорит ему девица,
Сердобольная сестрица,
Нежно голову склоня:
- Ты послушайся меня,
Отправляйся не робея.
Доказательство тебе я
Для уверенности дам:
Как окажешься ты там,
Объявись и успокойся,
Никаких плетей не бойся,
Не бери и ста рублей,
А проси отдать скорей
Бедным людям неимущим
Да сиротам, помощь ждущим.
И подарков не бери.
Доброхоту говори,
Путешествие итожа:
- Я принес тебе дар Божий -
Разуменья простоту
И святую чистоту.
Так за Божий дар богатый
Мне не надобно уплаты.
Бог дары не продает,
Он все даром раздает.

С тем гусляр и отошел,
А когда к царю пришел
С разрешенною задачей,
Стал вести себя иначе.
Не боялся он плетей
И не принял ста рублей,
Но сказал царю он слово
По-правдивости не ново,
Что за Божий дар совсем
Платы брать нельзя ничем.
Потому что разуменье -
Это Божие именье!
Всем от Господа оно
Сотворением дано.

Тут подъячие, бояре
Подскочили как в ударе.
Чтобы с толку сбить царя,
Все смеялись, говоря:

- Ты не слушай скомороха,
Этот ветреный пройдоха
Сочинил ответы сам
И надул к твоим усам.

Но, однако, царь подумал
И не внял наветам думы,
Разуменье показал
И решительно сказал:
- Вы в своем стоите роде,
Не умеете в народе
Правду-матку различать,
Но хотите обучать
Образцовому всех делу.
Вам своя рубашка к телу
Ближе лепится всегда,
От того и вся беда.
Я прослушал скомороха
И не вижу тут подвоха.
Коль отгадки он сложил,
То деньгами б дорожил,
Или выпросил награду.
Но ему теперь не надо
Ни корысти, ни креста,
Вся награда - доброта!

Это верная примета
Принесенного ответа.
Таких случаев мой двор
Не имел до этих пор.
Лучше всех гусляр старался,
Что велел, все делать брался.
Я бы всех вас распустил
И неправедность простил,
Был бы счастлив опростаться,
Но без челяди остаться
Неприлично на миру
Государеву двору.
Вон у всех парада сколько!
Вы и надобны мне только,
Чтоб кафтаны надевать
Да на пиршествах бывать,
Где с другими я царями
Ставлю подпись за морями.

Год денечками вертел.
Царь уж было захотел
В час теперешний так править,
Чтоб добра везде наставить
По премудрости простой,
Но в боязнь вошел:  - Постой!
Ну, как я так буду править,
А соседи-то лукавить
Станут около меня,
От добра повременя.
Одному таким манером
Не поладить, коль примером
Временители кругом
Не возьмут мой царский дом.

Доброхот решил доколе:
Лучше будет на престоле
Так сидеть, как и сидел,
И блюсти родной удел
По-старинному раскладу.
Как и ранее, для ладу
Кнут держать рукой одной,
Сладкий пряничек другой.

Дела вдаль не отставляя,
Указал он Разлюляю
Сняться с города легко
И отъехать далеко.
У дубравы на опушке
В теплой рубленой избушке,
Где пчелиный рой жужжит,
Навсегда остаться жить.
Сколько хочет кушать меда
С огурцом из огорода,
Репу сладкую сажать
И душевный мир стяжать.
Только помнить, что при этом
На базар в село с рассветом
И в трактиры не ходить
Да знакомств не заводить.
Не рассказывать ни встречным,
Не прямым, ни поперечным
Что от девушки слыхал.

А когда черед настал
Завещать престол наследный
В наступивший час последний,
Начиная угасать,
Повелел царь записать
О девчурочке пригожей
Всю историю на коже,
Небылишных гласных дать
Да к былинам прикладать.
Доброхот дал указанье
Завернуть в парчу писанье,
В золотом ларце закрыть
И под теремом зарыть.

Так все это в аккурате
В скором царском аппарате
И проделано тогда.
Без истленья и вреда
Как очей святых зеница,
Под печатями хранится,
Не снимая свой затвор,
Список этот до сих пор.

А в загадочном том царстве,
Как и встарь, живут в мытарстве.
Все не спорится опять
И ведется вкривь да вспять.
Там народец терпеливый,
Добродушный, не пугливый.
Как кручина не берет,
Но умеет тот народ
Улыбаться, веселиться,
На себя в невзгодах злиться.
Знает сам свою вину,
А нескладную страну
До сердечной боли любит
И в душе всегда голубит.
Лучшей доли вечно ждет,
Но она все не идет.

Все ль так было неизвестно,
Только знают повсеместно,
Царство это в мире есть.
Где находится - Бог весть!
От ворон оно отстало,
Но к павлинам не пристало.
Путь его ни то, ни се.
Вот сказание… и все!

     * * * * * * * *