Баллада о раненном солдате

(случай на фронте)

В холодном небе густела мгла —
Предвестьем больших потерь...
Мы ждали боя, а смерть ждала
Намёрзшихся наших тел —

И дождь всё утро шумел водой,
Осеннюю чушь меля…
И мой товарищ, совсем седой,
Учил воевать меня.

«…А если ранят в живот — держись;
Стони, если сможешь, вслух…
А спросят, сколько часов лежишь,
Скажи, что не больше двух».

И я, дотошен и с детства прост,
Чтоб суть уяснить сполна, —
«Да кто же спросит?» — задал вопрос.
Но тут — началась война.

Рвались снаряды, и смерть была
На пули врага щедра.
А наша рота в атаку шла,
И каждый кричал «ура!»

И мы бежали вперёд, когда
Увидел я столб земли,
И, жаркой болью живот обдав,
Осколки в меня вошли.

Я вскрикнул — Смерть, надо мной смеясь,
Мой крик превратила в пар.
И только чавкнула звучно грязь,
Когда я в неё упал…

…Очнулся: в небе — закатный звон,
Я — в поле среди камней.
Хотел подняться — не смог. На стон
Подполз санитар ко мне,

Спросил, на рану взглянув притом,
Мол: «Сколько уже лежим?»
И я, кривя от мучений ртом,
Ответил: «Час… с небольшим…»


Меня тащил он из тьмы на свет,
Я землю цеплял спиной —
И длинный-длинный кровавый след
Тянулся по ней за мной.

И я не верил, что встану вновь,
Что смерть одолеть смогу.
Носилки, простыни, люди, кровь —
Смешались в моём мозгу.

Я видел многих сквозь мутный сон,
Лежавших без рук, без ног.
И слышал стоны со всех сторон.
И смерть отгонял, как мог.

Когда же мимо, с вопросом — «жив?» —
И взглядом на мой живот,
Несли кого-то, с лицом накрыв,
И мой наступил черёд, —

«Как долго раненный ты лежал?» —
Хирург у меня спросил.
А я лишь зубы в ответ разжал —
Для слов не хватило сил.

И дав мне спирту, пустился он
Со смертью моею в бой.
А я — то падал в тяжёлый сон,
То вновь возвращался в боль.

И мне казалось, что доктор в две
Умелых своих руки,
Осколки выбросив в таз, в воде
Мои промывал кишки…

…Я видел много больничных снов —
Товарища в них я звал.
Сполна я понял значенье слов,
Которые он сказал!

И я остался тогда живой,
Неся через всю войну
Зашитый доктором свой живот
И тайну в душе одну.

И вот живу, за него молясь,
И память в себе храня
О том, кто словом от смерти спас
В том давнем бою меня.