Eternal sunshine of the spotless mind

«Преступник бесконечно мной любим,
Как прокляну содеянное им?
Любя творца, сужу ль его деянья?
Как отделю любовь от покаянья?
Как откажусь от страсти, если в ней
Все существо, вся жизнь души моей?»

«Eloisa to Abelard» Alexander Pope



Наутро проснёшься – а в горле ком,
и глухо трещит голова;
этой ночью как сквозняком
выветрило слова.

…

Моя любовь тяжелей свинца,
крестом на груди висит,
и мне бессмысленно отрицать
нежданный её визит;

неважно: грохотом ли сапог,
или мягко, неслышно, босо –
по любой из возможных дорог
она в сердце заходит боссом.

И ладно бы тихо сидела там
занозой – легко уберу под cut.
Так нет: грохочет внутри тамтам,
сабвуфер на тыщу ватт.

И оглушено стоишь в метро:
и нем, и, в придачу, слеп –
болезненный вспышкой заполнил тромб
порожний сердечный склеп,

и лавой хлынул по венам, по
аортам. Как горячо!
Так утыкался Артур Рембо
в верленовское плечо.

Но суть трагедии такова:
мне не по силам сей груз.
Последний рывок – даже пот кровав –
сломаюсь, а не согнусь.

…

Любовь – смертельный диагноз,
но доктор советует не тужить.
- Сейчас это вовсе не так опасно,
сейчас с этим можно жить

сколько угодно – шутить, смеяться,
жаться к другим телам…
Короче, не следует волноваться...
– Нет! Я не верю Вам!

Вся жизнь, как лестница к кабинету –
остался последний пролёт.
Врываюсь.
– Вы главный по этому свету?!
Ваш подчинённый врёт!

Он молча гладит моё плечо,
случайно касается бородою.
Вздыхает. – Есть вариант насчёт
того, как справиться с этой бедою…

…

Провалы в памяти привычны,
как моросящий дождь весной.
Господь тебя подробно вычёл
из уравнения со мной.

Вот только сны нам неподвластны.
(У кабинета.)
– …и хоть лекарство Ваше мощно,
она мне снится еженощно…
– Ну, что вы! Это не опасно!
Прекрасно это!

…

Но ты так пронзительно искренна
и так лихорадочно горяча.

У кого же выпытывать истину,
как не у главврача?

Сны и дальше меня будут спамить;
сны – не слова, не лгут.
Ведь даже если что-то утратит память –
губы-то сберегут.


06.02.2008