Засмущался до алости щёк...

Неожиданно в гости пришла
И спросила, смеясь: “Как дела?”;
От волнения спёрло в груди,
Только смог прошептать: “Заходи!”;
И вошла к нему Фея с Небес,
Он внезапно поверил судьбе -
Ведь её больше жизни любил,
Много дней остужая свой пыл…

Засмущался до алости щёк,
И ответить спокойно не мог
На какой-то простейший вопрос,
Словно памятник, к стулу прирос;
Вдруг, почувствовав счастья волну,
Молвил что-то, прервав тишину;
Но в ответ – только всхлипы дождя,
Улыбнулась она, уходя…

Попытавшись её удержать,
Затащить, уложить на кровать,
Он вскочил, по ступенькам сбежал,
Предложил ей “крутой карнавал”;
Уговаривал, плакал, просил,
А потом опустился без сил
На ступеньку, и горько рыдал,
Но она не ответила: “Да!”…

Посмотрела, прищурив глаза,
По щеке не катилась слеза,
А потом сообщила к тому ж,
Что пора, и что дома ждёт муж;
Для чего приходила к нему -
Чтоб отправить из света во тьму,
Чтоб унизить, больней уколоть,
Обеспечить бессонную ночь?!..

Злой ответ воспоследовал вдруг:
- Понадеялась было, что “крут”,
И сумеешь у мужа отнять…
Поняла, что ошиблась опять! -
Ты же робкий, несчастный слабак,
Не познавший как следует баб,
Что с тобою нам делать потом,
Коль “супружник” ворвётся в твой дом?

Повернулась и быстро ушла,
Протянув на прощание длань;
Он, целуя красивую кисть,
Весь дрожал, как осиновый лист…
После “принял на грудь” триста грамм
И от смертной тоски зарыдал;
Но из жизни уйти не посмел,
Только проклял свой горький удел!..