Мне иногда кажется, что вы существуете только в мо

С утра...

Я как с утра просыпаюсь,
В лицо себе стреляю,
Что бы было не жалко смотреть в зеркало.
Когда я просыпаюсь,
Перед моим окном рыбы проплывают,
Нарочно в мою сторону чихают,
Что бы я потом кричал на них, нервничал.
Я вообще поэтом себя не называл,
Я в подъездах, бывало, неделями ночевал.
20 лет прожив на свете, я понимаю,
Что начал жизнь, не так, как следовало,
Однако, страшно о чем-то жалеть!
Проще крикнуть в окно: "Пошли вы все... с Богом."
И продолжать упираться рогом,
И добиваться чего-то большего,
После, мы вспомним о том, как прожили жизнь,
И я не боюсь, что мне будет стыдно.
Я портвейном разбавляя колу,
Понимаю, что поступаю не правильно.
Я когда стреляю себе в голову,
Чувствую себя хотя бы с трупом равным.
А когда меня бывало хоронят,
Я долго плачу с вдовой и матерью,
А потом могильщику двадцать рублей на пачку,
Меня отроют, я начну все заново.
октябрь 2009

"Лечите меня током, доктор, лечите!"

Раскатай мое тело катком и получишь конфетку
Или, как вариант счастья, валокордина таблетку.
"Растопчи меня в грязь" - смерть для мертвых поэтов.

Лучший повод писать - это пачкать бумагу и прятать в манжетах.
Лучший повод заплакать - испортить твой грязный макияж.
Единственный повод научиться плавать - переплыть хотя бы Ла-Манш.

Оставь мои письма в почтовой коробке.
Я оставлю цветы для тебя на могиле, у дома напротив.

Наши имена, увы, не попали в историю терактов.
Нас вряд ли отметят в некрологах "Аргументов и фактов".
Хотя вся индустрия и есть некролог.
Если ты не погиб, как герой,
Значит, ты, как собака, сдох!
Если мы не попали в сводки "Итогов",
Значит мы еще живы,
Или нас слишком много...

Мы не достойны тюрьмы, но мы достойны пуль!
"Раскатай мое тело катком" - слишком банально...
"Раскатай меня в тюль!" -
Что-то более достойное этого века.

А может быть, просто, обрывок газеты?
Его используют другие поэты,
Что бы закатать кокаин себе в пасть через нос.
"Химическое чудо двадцать первого века!"
Только не ваши таблетки, а наш незрелый невроз...
Я же предпочитаю портвейн, хоть и не курю папирос.

"Лечите меня током, доктор, лечите!"

Трудно остановиться, когда уже не боишься сказать лишнего.

В тебя стреляют птицы, в тебя стреляют вишнями...
13 октября 2009



Фон у неба.

Я долго думал, мечтал по ночам,
О том, как можно сменить фон у неба.
Я посвятил его фонарям
И разукрасил его желтым феном.

Я разбивал свои руки в кровь,
Пытаясь красить его красным цветом.
Я рассказал ему про любовь,
Потом измазал его мыльной пеной.

Я разбавлял небо вином,
Я перешел с портвейна на сахар.
Я покрывал его бахромой,
И добавлял в него черных красок.

Я неудачно его постирал -
Перемешал с цветными вещами.
Мой психиатр мне руку пожал,
Но предложил попрощаться с мечтами.

осень 2008



В бездну...

Небо
Так близко, но страшно протянуть руку.
Звезды -
Огни, отражения в лужах и слёзах.
Поздно,
Бывает так часто, но трудно привыкнуть.
Может
Взлечу, если спрыгну, а может растаю

В ветре...
Мгновения солнца, мгновения лета.
Петли
Затянуты туго, у самого горла.
Верю -
Не все прекратилось, есть еще мысли.
Грею
Все то, что осталось от звездного неба.

Тлею...
Уже не горю, уже не сгораю.
Тает
На теплых ладонях пепел радости.
Знает
Все наши печали, все наши обиды
Небо.
Мы сами себе отрезали крылья

Смело.
Мне страшно подумать, о том, что же будет
Дальше.
Давай помолчим, избавим друг друга от
Фальши.
В бетонных колоннах и то больше смысла.
Знаешь,
Мы падали тихо, но падали быстро
В бездну...


Неба нет!

Какое странное чувство, будто неба больше нет...
И некуда деться и выхода нет!
Страшно поднять слепые глаза,
Я боюсь не увидеть там небеса!

Страшно подумать, что дальше будет!
Небо украли! Небо забудут!
"Не все ли равно?" Да нет же, не все!
Я хочу видеть небо! Хочу видеть еще!

Я хочу видеть звезды, плакать для них!
Я хочу зарыдать, я хочу стать одним...
Что бы не было больше, никого на Земле,
Только я и рассветы. Мое небо - во мне.



Я не сошел с ума, просто, так надо...

Я умирал три раза подряд,
Я засыпать пытался часами,
Я наблюдал свой собственный взгляд.
Фотоальбом горел мой годами.

Я спотыкался об потолок,
Я дотянулся руками до пола.
Я написал три века назад
О том, что скажете вы спустя годы.

Я потерял от дома ключи,
Я попытался выйти сквозь стены.
Я три недели ел кирпичи
И запивал строительной пеной.

Я сосчитал все нити ковра,
Я долго плакал на фортепиано.
Я разобрал себя с горяча
И потерял три важных детали.

Я разговаривал с теплой водой,
Я выиграл в шахматы пододеяльник,
Я написал в углу пустотой:
"Я не сошел с ума, просто, так надо."

Я рифму часто не соблюдал,
Когда стрелял в случайных прохожих.
Я и себя пару раз убивал,
И на меня голубей не похожих.

Я сосчитать смог до двадцати
Пока мой труп вскрывали эксперты.
Я перестал вдыхать на крючки
И выдыхал я только на петли.

Из пенопласта мой гробовщик
Слепил мне что-то вроде Мадонны.
Похороните меня за окном,
Я так люблю смотреть в эти окна...

Наши повадки.

Я не Ромео, я что-то проще,
Может быть слякоть, может быть осень.
Ты не мечта моя, не идеальна,
Ты так обычна, так плоска, реальна.

Наши мечты с тобой - наши повадки.
Мы как животные, мы как собаки.
Нет ничего святого и светлого.
Однообразные, еле заметные.

Ты ненавидишь меня ближе к вечеру.
Я не смогу с тобою стать вечностью.
Ты наполняешь мои вены стужею.
Я нарезаю в твоем теле кружева.

Под одеялом меня не находишь,
Громко кричишь в окно, от слабости стонешь.
Я не могу тебе объяснить, но мы
Сильно помешаны и тяжело больны.


Тишины!

Тише, читай по губам, не кричи.
Подари этим стенам немножко души.
Разорви меня в клочья, в пепел сожги,
Но прошу подари мне сейчас тишины.

Я прошу не вставай, не спугни пустоту,
Приласкай ее тенью, подари ей любви.
Я прошу не учи меня, как здесь дышать,
Я готов задушить, чтоб заставить молчать.

Я три раза подряд написал на стене:
"Облака - это море, это море - во мне."
Я зажал твою лампу в своем кулаке.
Я не чувствую боли, я сплю в темноте.

Ты сломала мне крылья, чтоб заставить лежать.
Я сломал твою шею, чтоб заставить молчать.
Ты порвала мне душу, ты вспорола мне грудь.
Я почти уже умер, чтоб тебя обмануть.

Ты читала мне книги, ты писала стихи.
Я смотрел в потолок, я считал свои дни.
Мне не многое нужно, если хочешь - прости.
Я ее задушил, я хотел тишины...

Депрессии.

Давил руками на стены,
Старался сделать их шире.
Пошел против системы,
Завалил к черту диету.

Стрелял себе ровно в голову,
Думал будет не больно,
Начал жалеть позже,
Жаль, что уже умер.

Три тысячи смелых солдат,
Сапогами топтали сердце,
Последний положил сердце в сумку,
Признали его дезертиром.

Все стихи записать на бумагу,
Не хватит ни сил, ни терпенья,
Проще измазаться кровью
И притвориться волком,

Может сожрут не сразу,
Может подохну с толком.

От страха сжимать колени,
Забиться подальше в угол,
Стараться больше не думать,
Пытаясь сбежать от депрессий