Всегда из тела льется кровь

Я,- столбенею, когда слышу
Приказ от выскочек-чинов.
Погибнув, выжив,- лишь возвышу
Всех тех, кто клерки у «Верхов».

В атаке, или отступая,
Всегда из тела льется кровь.
Но, в болях ран изнемогая,
Солдат шагает храбро вновь.

А как же те, что, жаль, отстали?
Свалились? Корчатся в крови?
Ведь на смерть,- рядом же стояли.
Приказ: брось их…, и отходи.

Да как же я затем, потомкам
Скажу, что бросил сгоряча,
Подстреленного с гор, винтовкой.
Тот плакал, ноги волоча.

Был случай в «проклятом» Афгане.
Бой, сверху вертолет прикрыл.
И, сев на «огненной» поляне-
Для раненных свой борт открыл.


А я, ведомый, сверху, кругом
Летал и по врагу стрелял.
И наблюдал за летным другом,
Что храбрость стойко проявлял.

Вдруг вижу, он, изнеможенный,
Приник к штурвалу головой.
А с рации неугомонно:-
Покинуть всех! Лететь домой!

Важнее им вернуть «машину».
А люди,- «мясо» лишь везде.
Смертями делают доктрину.
Есть даже плановость беде.

Не откликаясь,- опустился
И передав штурвал, в поту,
В кабине друга очутился
И поднял лайнер в высоту.

Меня за «подвиг» прав лишили.
И званий новых не пришло.
Но главное, сердца ожили…
К поправке друга все пошло.

Мне, не понятно к сожаленью,
За что спустя так много лет,
Тот, кого спас без промедленья,-
Меня оставил среди бед?

Что  изменило мир прекрасный?
Всем чуждо стало не свое.
Все ж, вспоминаю гордо ясно,
Плеч о плеч наше бытие.