Последний февраль

              "Мело, мело по всей земле
               Во все пределы.
               Свеча горела на столе,
               Свеча горела."
                Борис Пастернак
               
Листала годы старая метель,
Стучась в окно, как смерть, неотвратимо
И бесконечно с неба снег летел,
Холодно-белый, как щека любимой.

Мело, мело и в этом феврале
И на стекле вылепливало стрелы,
Но кровь водой холодной при «нуле»,
Врываясь в сердце, бешено кипела.

И замолкали птицы по садам,
Вдруг ощутив среди своих потерю,
Но это было непонятно нам -
Мы славу воронам в безумии хрипели.

Мела метель над ним в последний раз,
Февраль последний складывал ветрила,
Рвалась душа и разум не погас,
Но это уже было, было, было, было...

На Черной речке, сплевывая кровь
На белый снег, откинув гордо кудри,
Лежала распростертая любовь
И на лице не таял снег, как пудра.

Ну вот и все, закончилась гроза,
Февраль ушел с потоком вешних ливней.
И май печальный заглянул в глаза,
И растворились в небе льдинки сини.

Ах, этот май, ах, этот месяц май!
Грохочут грозы страшно и с надрывом.
Но в этой жизни здесь граница, край...
А дальше путь лежит уж за обрывом.


                Александр Галич
Памяти Б.Пастернак

Разобрали венки на веники
На полчасика погрустнели...               
Как гордимся мы, современники,             
Что он умер в своей постели!
             
И терзали Шопена лабухи,
И торжественно шло прощание,
Он не мылил петли в Елабуге
И с ума не сходил в Сучане!
 
Даже киевские «письмэнники»,
На поминки его поспели!..
Как гордимся мы, современники,
Что он умер в своей постели!

И не то чтобы с чем-то за сорок,
Ровно семьдесят — возраст смертный,
И не просто какой-то пасынок,
Член Литфонда усопший сметный!

Ах, осыпались лапы ёлочьи,
Отзвенели его метели.
До чего ж мы гордимся, сволочи,
Что он умер в своей постели!