Я просто дочь твоя...

I.

Епископ вызвал к себе монаха:
«Иди в долину снежных гор
И разузнай там всё о ведьме,
О той, чей пепелящий взор

Мужчин доводит до безумья,
И рушит семьи, сеет гнев,
О той, чьё неблагоразумье
Должно сгореть, в огне истлев!

Вернешься. Сразу мне доложишь -
Напишешь тщательный доклад.
А я пока всё приготовлю,
Чтоб низвести колдунью в ад!».

II.

Лишь только солнце показалось,
Монах находится в пути.
Мелькает чёрная сутана
И крепкий посох впереди.

Дорога вьётся по ущелью,
Кружит она среди полей.
И тёплая земля постелью
Послужит страннику теперь.

Его лицо всегда серьезно.
Он слишком много пережил:
В начале жизни безмятежной
Чужую кровь, как воду лил.

Потом бывали снова войны.
Ожесточение пришло.
И вот однажды боль людская
Сломила сталь души его.

Он очутился безоружным -
Наедине с самим собой.
И оказался вмиг ненужным
Для целей жизни боевой...

Его оставили в церквушке.
Он не успел сойти с ума.
И лишь глубокой сединой
Осеребрилась голова.

С тех пор минули дни и годы.
Монах призвание нашел:
Он стал мирить крестом народы.
Известность в пастве приобрёл...

III.

Пока он шёл дорогой дальней,
Колдунью часто представлял -
О неминуемой расправе
Епископ сам ему сказал.

Но с каждым шагом, приближаясь,
Монах смущался от того,
Что о колдунье снежных гор
Он не услышал ничего.

Да. Иногда ему шептали,
Что дьявольская красота
Одной из местных уроженок
Ей Мефистофелем дана.

Но были и другие слухи:
О вечной, чистой красоте –
О женщине прекрасней солнца,
О женщине – мечте!

IV.

И вот долина снежных гор
Предстала наконец пред ним.
В ворота города большого
Монах вошёл неутомим.

Величественны зданья храмов.
Повсюду зелень и уют.
И люди с яркими глазами
Его к себе гостить зовут.

Он улыбается, кивает
И дальше с посохом идёт.
Ведь в этом городе свободном
Его никто не узнаёт.

Монах на миг остановился,
И тихо пошагал туда,
Где на окраине журчала
Холодным голосом вода,

И помнил точно: этот город
Когда-то был разрушен им.
Он был еще опасно молод
И алчной славою томим...

V.

Монах прожИл одну неделю
В укромной келье у реки,
Ходил по улицам широким
И просто говорил с людьми.

Он много слушал разговоров
Достопочтенных горожан
О применимости законов
И чудесах различных стран.

Дуэли в городе случались -
Мужчины жертвовали всем.
Их жёны иногда бросались
К подножью белоснежных стен.

Купцы сорили, ошалевши,
Деньгами, златом, серебром,
Пытаясь душу подкупить
Своим накопленным добром.

И кто-то нищим оставался,
Взрастя внутри огонь и зло –
И жадно мысли предавался,
Что всё ЭТО – из-за НЕЁ.

Кипели страсти. Утихали.
ОНА была причиной ссор.
Её любили, осуждали.
О ней мечтали, несли вздор..

И среди прочих рассуждений
Монах вычерчивал портрет,
Который будет ему сниться
Еще так много долгих лет...

VI.

Летело время. И однажды
На солнцем зАлитой земле
Монах увидел мимоходом
Платок на скошенной траве.

Он пОднял чудные узоры
И ближе преподнёс к глазам.
И ароматы свежей розы
Вмиг заструились по рукам.

Она возникла ниоткуда,
Заговорила не спеша:
«Я знаю – Вы пришли оттуда...
Епископ Вас прислал сюда!»

Монах как будто бы смутился,
Но удивление сдержал.
Он по-отцовски улыбнулся
И твёрдым голосом сказал:

«Вы правы. Я скрывать не стану
Причины истинную суть.
Я ради мнения о Вас
Проделал этот долгий путь...»

И речь лилась из уст монаха.
А он не верил сам себе –
Так рассудительны и чётки
Ответы были её все.

Она, имевшая сужденья,
Познания из разных сфер,
Его безмерно поразила
Простою лёгкостью манер.

Свободой внутренней дышала -
Знаток естественных наук.
И прямота – острей кинжала –
Ковала мыслей ясный звук.

Они бродили целый вечер
И продолжали вечный спор.
Никто не знал, чем завершится
Их откровенный разговор.

В конце его она сказала:
«Всё верно - я люблю мужчин!
Люблю дарить им жажду жизни
И достижения вершин,

На кои они смотрят смело,
Но не решаются взойти.
Им кажется – за деньги проще
Её с горой приобрести...».

Она в глаза смотрела прямо,
Своей судьбы искала суть.
Той длинной ночью он не смог
В убогой келье глаз сомкнуть...

VII.

Монах вернулся из долины,
Перед Епископом предстал
И свои явные сомненья
Ему открыто передал:

«Вы, полагаю, ошибались. –
Колдуньи нет в долине той.
Напрасно слухи распускались
Людьми с озлобленной душой.

Та молодая дочь природы
Не миновала грешный путь.
Но кто в миру в такие годы
Соблазн не пробовал чуть-чуть?

Ваш брат, по воле злого рока,
Был ослеплён её красой.
Его убили так жестоко
В покоях женщины ДРУГОЙ!

Рука ревнивца не дрожала.
Он точно знал, куда колоть.
И остриё его кинжала
Легко пронзило сердца плоть...

И Вы сейчас напрасно мстите.
Грехом не вылечишь греха.
Цена ошибки в этом деле
Безмерно будет велика".

Епископ слушал и, качая
Своею дряхлой головой
И ничего не отвечая,
Продолжил план расправы свой. –

Монаха быстро отослали
В далёкий самый монастырь,
Где у окраин ойкумены
Был нужен новый поводырь.

А здесь прошёл совет верховный,
Свершивший скоро быстрый суд –
За отступление от веры
Её в святом огне сожгут!

И полетели чёрной тучей
Грачи в долину снежных гор
С энтузиазмом преисполнить
Несправедливый приговор.

 VIII.

Монах вернулся слишком поздно –
Под ней пылал уже помост.
Палач стоял поодаль гордо,
Красуясь во весь куцый рост.

И слёзы горькие катились
Из глаз монаха по щеке,
Платка незримого узоры
Он продолжал сжимать в руке.

Но перед тем как поглотило
Черты несчастной пламя ада,
Она так громко прокричала:
«Я буду смерти своей рада!

Не плачь, монах, ты – невиновен!
И сделал для меня, что смог.
Пусть жизнь уйдет, но будь спокоен -
Один лишь только ты помог

Мне обрести своё сознанье –
Сознание небытия.
Прости, отец, мои грехи!
Я – просто дочь твоя…».

Погас огонь. Улёгся пепел.
Мир погрузился в тишину.
Монах на площади ночной
Смотрел в немую пустоту.

IХ.

Есть над рекою в гОрах снежных
Среди вершин суровых храм.
В нём не читаются молитвы,
Не служат призрачным богам.

В том бедном храме у обрыва
Живет стареющий монах.
И каждый раз он видит ясно
Живую дочь свою во снах.

Она кричит ему всегда:
«Я просто дочь была твоя!».