Десять минут до полуночи

Посвящается З. Снайдеру и А. Муру

Раз. Двести швов. Сорок пять – 
(Часы Судного Дня начинают считать)
– оторванных от черной тдуши кусков
 из комода сбитых коррекциями биржевых псов,
Рецессиями, арифметическими прогрессиями,
оккультурными знаками, метками, сигналами бедствия.

Два – полушария моих мыслей-планет
взрываются Запада атомной бомбой
В толще изъевших покатых червей
пластинок Элвиса, обожаемых молью
Вечности жестокого дамского платья.
Теперь плати! А иначе – три –
Без монет Харон не везет во тьму
За рождение. Зарождение = вечная заморозка
собственного мнения.

Четыре. Забудь про свои
собственные квартиры!
В туннель врывается осьминог стального ветра –
Эпохи ампира тридцатых и сбора свеклы по зову церковного манифеста.

Бордюрный гюгожник слепой-безобразный
сжигает невидящим взглядом горба
Четвертую пачку анкет-сигарет.
 За десять подарок – букет контрамарок.

Уставшие пальцы столетье назад
ищут, куда бы приткнуть алюминиевый
Карт перепутанных ряд,
в башне рожденных шумерских преданий,
Грехопадением взмученных жадно
огненнокрылого ангела – менеджера торгового ряда.
Противного Богу и полковнику
третьего отделения сборщиков податей.

Груды-минуты до полночи – ветер
в решетке московских обкусанных улиц.
Смотрится в луже изысканный Лондон:
как я крадусь между пятой минутой,
С беглыми воплями таявших лилий…
в тощих карманах разнятся монеты:
Больше свирепости в цирке на брусьях!
Под пулеметами страхстного рыбнка.
Шесть – перекатов в партер за попкорном.
В извести ходят больные артисты.
Как Коломбина – упрямая стерва.
Брат её, Рембо – мясистая глыба.

Семь. Как колом под ребро Влада Цепа
жаркие пальмы от Кубы до Пасхи.
Шустрые ведьмы подшивку на ветках
В восемь частей-промежутков сминают.
Собственный демон приводит в движенье
части машины девятой – контрольно.
Русской рулеткой мне Бог рукотворный
груду костей и перо посылает
В зареве змия зеленого в кружке –
Так долгожданно десятой минутой


31.01.10