картинки в сепии

снилось под утро старое ранчо, песок горячий, тонкий и смуглый мальчик, поймавший перекати-поле. снился вереск, плачущий, пожелтевший, желающий жить у моря. снился палец кровоточащий: то ли кольцо снимали, то ли срывали, вскоре приходила ко мне ворожея, говорила взахлёб с судьбою, сластила чарку с холодною ключевою, дала испить мне - вода отдавала горем. снился ветер - дикий смешной мальчишка, он крал из ладоней листья и гладил ягоды облепихи, снились птицы - свивали на ветвях гнёзда, и падал месяц с неба на руки звёздам. снилось, мнилось поле из алых маков, чужая исповедь, мелькнувший в ночи Иаков, битва, бойня: земля вытесняла небо, деревья вонзали копья ветвей в облаков прорехи, и тлела осень последней своей печалью, вращалась земная ось, мы молчали. мы были снаружи земного шара, шептали что-то над книгою обветшалой, смотрели прямо, не с вызовом, но с пожаром, и билось в рёбра сердце, как птаха малая. реальность, радость, ребячество, робость, нежность, всё растерялось, всё кануло в неизбежность. а я старалась, из льда собирала вечность: тебе на память - автографом - месяц жизни, в глазах рябило и сыпались нА снег искры, а мы оказались пусты, как холсты, не узнавшие кисти.
и робко плакал тот, кто был прежде сильным, большим, надежным, скрывался жалко под кипой чужой одёжи, боялся света, из глины лепил голубку и под осиной шептал ей "живи же, глупый". и снился голубь на белых ладонях стужи - несла на юг, на восток, как покорный судьбе листок с посланием в несколько строк: пока я одинокий бог, этот мир мне совсем не нужен. я не помню дальше, какой-то кромешный ужас. снились карты, на снег рубашками выложены, аркан дурак - потерпи, пока лишнее будет выжжено, семь пентаклей - моя проверка на выдержку, тройка кубков - наград обещают высшие. значит сны все к тому, что я непременно выживу.

29/01/10