Сказание о беде

                Жертвам землетрясений !

Нам не осмыслить до конца,
Где состраданию границы,
Пока беда не постучится
Своей рукою к нам в сердца.
Вот и трагедия Гаити
Напоминает ныне мне,
Картины горестных событий,
У нас, в былой моей стране…

Как был я в детстве поражён,
Брюллова, увидав картину,
Где вулканический огонь
Зажёг Везувия вершину,
Где страшным бедствием гоним,
Народ от ужаса немеет
Перед стихией, а за ним
Горит и рушится  Помпея.

И я, как в явственном бреду,
Был оглушён бедой людскою,
Как будто это я бреду,
За материнскою рукою,
Как будто это на меня
Камней несёт стихия груды,
Как будто это от огня,
Меня спасти пытались люди.

Как я желал остановить
Беду своим воображеньем,
Чтоб люди перестали жить
Под страхом грозных извержений,
Чтобы людей стихии рок,
Не задевал бедой своею,
Чтоб и ни люди, и ни бог,
Не сотворяли нам Помпеи.

Увы, я в жизни испытал,
Беду народную страшнее,
Чем сам Брюллов нарисовал,
В картине гибели Помпеи.
Я знал жестокости войны,
Где города летели в бездны,
Где погибали без вины
И Сталинград, и древний Дрезден,

Где бушевала круговерть
Бетона, камня и металла,
Где в городах шальная смерть,
Обильно жертвы собирала,
Там был коварней и страшней
Беды любой, блокадный голод,
Рукой костлявою своей,
Душивший миллионный город.

Но, что картины на стене,
Где города и люди мёртвы,
И эти жертвы на войне,
Что в сердце временем затёрты,
Когда сегодня, на глазах,
Гаити память пробудили,
И трагедийно повторили
Ташкент столичный  и Спитак

Мне говорили старики,
С улыбкой старческой беззубой,
Что за какие-то грехи
Помпеи покарал Везувий.
А Дрезден, я и сам видал,
Платил ценою тысяч жизней
И так жестоко пострадал,
За злодеяния фашизма.
И Сталинград не пощадя,
Беда была не безпричинна -
За злодеяния Вождя,
Он превращён войной в руины.

А в чём Армении вина,
И за грехи её какие,
К ней так коварна и злобна
Была декабрьская стихия ?
Не знаю, может быть, потом,
Наверно кто-нибудь откроет,
Что та беда, в армянский дом,
Пришла дорогою такою ж,

Что в те советские года
Про совесть думали едва ли,
И свой народ, уже тогда,
На эти жертвы обрекали.
Найдут грехов немалый ряд,
/В какой семье не без урода?/.
И бед причину объяснят,
Виною самого народа.
Но если, даже, что-то так,
Народ за беды не сужу я,
Помпея, Дрезден и Спитак
Платили за вину чужую.
Я знаю, что народ простой,
В борьбе за жизнь, за хлеб, за воду,
Не сотворит себе в угоду
Разврат, войну, или застой !

А дети... в чём же их вина
Перед людьми и перед богом ?
За что стихия и война
Встают бедой над их пологом ?
За что страдать они должны
И от людей, и от стихии,
За что они обречены
На эти жертвы роковые ?

Я не забуду декабря,
В году, незнающем покоя...
Тогда осенняя пора,
Ещё не встретилась с зимою
И перестройкою горда,
Армения про всё забыла
И в хмеле гласности бурлила,
А та, нежданная беда,
Уже к порогу подходила.

В тот год, осеннее тепло,
В горах надолго задержалось...
И  осень, времени назло,
Беду предчувствуя, прощалась.
Прощалась с тем, что в свой приход,
Вернувшись снова, не отыщет
Ни тех людей, кто смерть найдёт
Внезапно, в рухнувших жилищах,
Ни тех домов, чей славный вид,
Так красил горные долины,
Чьи стены вскоре превратит
 Стихия, в мёртвые руины.
Прощалась осень и с детьми,
В декабрь не пустив морозы,
Прощалась слёзно... только мы,
Дождём считали эти слёзы...

Мой стих погибших не вернёт,
Живым жилища не построит,
Так, что же боль меня гнетёт
И не даёт душе покоя ?
Я жизнь немалую прожил
И потрясений видел море,
И, всё же, нет душевных сил,
Чтоб матерей осмыслить горе.

Там, у развалин и камней,
Иметь какое сердце надо,
Глаза, чтоб видеть матерей,
У стен разрушенных детсада ?
Глаза, которые не смог
Никто надеждою отметить,
Глаза, какие, дай нам бог,
Ни разу больше и не встретить !

А с чем сравнить людскую боль,
Как облегчить людские муки
Тем, у кого в руинах школ,
Остались дети или внуки ?
А тем, кто слышит детский крик,
Смертельный крик недетской боли,
Когда обрушились за миг,
Больницы, садики и школы ?
Как вычерпать ту боль в сердцах,
У прочитавших в час тот грозный,
На детских, маленьких гробах,
Одно лишь слово - "неопознан" ?

Смерть на войне легко понять
Там с нею разум не поспорит,,
Но без войны, как принимать
Людскую гибель, боль и горе ?
Кто нам ответит, почему
Беда-злодейка в Отчем крае,
В свою смертельную суму,
Обильно жертвы собирает ?

Наверно хватит представлять,
Что лишь стихия в том повинна,
И не пора ли нам сказать,
В чём настоящая причина ?
И не пора ли, нам в стране,
Спросить виновных поименно,
Со всею строгостью Закона,
За жертвы все, по их вине !
Тогда стихиею никак,
Всем виноватым не прикрыться,
И более такой Спитак,
У нас в стране не повторится !