Перепись

1***

«Спокойно, перепись клопов…»
Зашли и не разулись. Деловиты.
И вымели весь сор – из всех углов,
Подшив на стенах надорвали, где подшиты

Так неразумно, глупо были мной,
На штукатурки серость, яркие обои.
«Да ты, приятель, успокойся, рот прикрой,
визит наш не затронет те, моральные, устои, -

хоть был воспитан в ненависти к тем,
кто губы в соску складывает в ранке,
а ты, по дикости привычных и мещанских схем,
давил их, находя злорадство в той изнанке

непрочной плоти облаченного кирасою клопа,
который ускользал, но тщетно, из-под гильотины ногтя…
вот так, из-за тебя, из «Красной книги», как дрофа,
исчезнет эта особь, разлетаясь в клочья,

окрасив в кровь, - твою! – бумаги глупый хлам,
пятном расплывшись, тем аляповым узором…
природа-мать, оплачет каждый грамм:
в историю ворвешься ты позором:

как тот, придурковатый, Герострат, -
слизнул пожаром он, гадёныш, прелесть Артемиды:
тот храм в Эфесе…, был, при том, безумно рад…
как ты – убив обмылок жизни…. Пленник Немезиды, -

возмездием настигнет, всё-таки, и всласть, -
неотвратимой, также, называли её греки, -
потешится, да так, что проклянешь ты власть:
над малым сим – и вспомнишь Гераклита реки:

минуты вспять уже, поверь, не повернёшь,
не выйдешь, посуху, из этой малой капли крови,
а он, - в омеги, альфы, - заплетал всё: «не войдешь
ты дважды в миг один…». Проклятье нови

нести теперь тебе и, в нищенской суме,
чудовищный, проскрипционный список,
а в нём все насекомые, - ты подсознательно считал, в уме, -
которых ты прихлопнул…. И, подобьем рисок,

что снайперу любовно изъязвили весь приклад, -
он вёл свой счёт, а значит, умножал и доблесть, -
засохшей крови пятна, - изуверский, дьявольский оклад, -
развесил ты по стенам, позабыв про совесть…»

Осмотр дотошный, скрупулёзный, - даже Магеллан
Не щупал, взором, - так вот, - беспредельность берегов Америк,
Ища не устья рек – для континента небольшой изъян –
А зев пролива: в мыс, где съёжен, в крайний, берег, -


Как точка: всё, окончен этот материк,
Его минуй – и шири незнакомых океанов…
А эти ищут всё безмолвный, - кровью, - крик,
Как в партитуре самый тихий возглас фортепьяно:

Мой отпечаток, - завиток его, - оставил кровь:
А в нём намешано шальным коктейлем:
Моя, ещё моя, твоя и, наконец, его –
Всё то, что называют кровососы элем…

И каждый след в тетрадку занесут,
Обмерив фас, нахмурив скорбный профиль,
И, с укоризной, скажут: «У тебя уют,
Тепло, жена и кот, но ты – убийца, профи…, -

Ведь каждый клоп, комар и таракан –
Живая тварь: на них потрачен день Господний, -
Когда, как демиург, Он грязь собрал в капкан
И плоть лепил, и швы – в белье исподнем:

Для них  Он специально создал и блоху,
И вошь, и уйму мелких паразитов,
Адама также, из ребра его, - себе, - сноху…
А ты, ничтожный червь, читатель Демокрита, -

Из эллинов воспринял всё совсем не так,
Ты мудрость извратил, - святую, - и патлатых иудеев:
Твоя стена, как пыточный, - Скуратова, - верстак…
Очнись, ты не Геракл – в стране гипербореев…».

И замолчали. Пальцы выбивали, ритмом: так-так-так.
Но, нервы приструнив, задвижку на дверях я всё же отодвинул:
Они ушли, но мерзопакостный, - постарше что, - чудак,
В постель, - мне кажется, - клопа голодного подкинул.

7.02.2002 16.59

2***
Перо, вороние, загнать под микроскоп:
И сосчитать, по паре, каждой твари,
Что меж ворсинок жмутся, как в окоп,
Глаза тараща, - цвет их, вроде, карий:

Тех бусинок, которые они,
Их не жалея, взглядом утверждают
И ищут не сигнальные огни,
А мякоть плоти – и от вкуса нежно тают:

Всосав в себя вороны тонкий срез, -
С участка, где микроны растянулись в километры, -
Такой добыче позавидовал бы Крез:
Когда бы стал блохой – на голенастых ножках гетры…

7.02.2002 17.10

3***
Считает орнитолог соловьёв,
Что в заводском квартале славно спелись…
А под забором речка свита из ручьёв,
И ржавь от стружки островками мели…

А соловьям на это наплевать:
Кто и зачем, и для чего подсчёт, -
Средь хлама на задворках есть, кого клевать,
Но, трель со скрипом, всё-таки, не в счёт!

7.02.2002   17.19